На этом нашу миссию можно было считать оконченной, я приказал грузить спасённых в машину. Попутно объявил им, что они — избранные, что у них иммунитет. Когда уже почти все они перебрались в машину, ко мне подошёл один боец, звали его, кажется, Череп, и шёпотом попросил:
— Командир, ты резкий, я знаю, но бабы у меня не было уже месяц, можно одну?
— Товар испортишь.
— Да мне бы хоть в каску настрелять, и то хлеб, — он выразительно посмотрел на выжившую старшеклассницу.
Я поморщился.
— Пять минут, и тихо. Не успеешь, уедем без вас.
Тот обрадовано кивнул и вернулся в зал, утащив за руку девушку. Пяти минут им хватило. Он вышел довольный, она выглядела озадаченной, и не более того. Вешаться из-за порушенной девичьей чести точно не станет.
По приезду в город, всех спасённых сдали под роспись. Я как бы невзначай поинтересовался, что с ними будет. Принимающий усмехнулся и заверил, что ничего ужасного. Девки, конечно, пойдут известно куда, а парней в школу отправят. Да и девок потом тоже отпустят. Насовсем они никому не нужны. Мелких часто усыновляют или удочеряют. Своих детей иметь противопоказано, так чужих иммунных берут. Ответ меня удовлетворил. Отцы города — моральные разложенцы, но не злодеи.
Работы на сегодня не было. Расчёт получили сразу, и сумма была куда больше, чем после поездки за продуктами. Вообще, как я понял, платили здесь хорошо всем, материальных благ хватало и каждый, кто хоть где-нибудь работал, был вполне обеспеченным человеком. Мужики спешно двинули в винный магазин. Все они матёрые головорезы, но даже для них сегодняшняя работа была стрессом. Перестрелять такую кучу детей, пусть и обернувшихся, — задача непростая. Череп тайком подошёл ко мне и поблагодарил.
— Понимаю, командир, звучит смешно, но я с ней договорился. Её там продержат с месяц и выкинут, а я — вот он, найдёт меня и поженимся.
— Совет да любовь, — фыркнул я, — удачи в семейной и личной жизни.
Из уважения к мужикам, опрокинул стопку за упокой души детей и отправился домой. Сегодня иду на разведку. Ночь обещает быть длинной.
Когда часы показали семь, я начал собираться. Оделся так же, как и в ресторан. Взял клочок бумаги, служивший приглашением. Оружия, как и раньше не брал. Во-первых, с ним не пустят, во-вторых, никого убивать пока не собираюсь, в-третьих, я сам по себе оружие.
То, что знающие люди называли Домом удовольствий, было трёхэтажным особняком довольно большой площади, построенный из красного кирпича с претензией на архитектуру эпохи Ренессанса. Классическую форму немного портили современные пластиковые окна с тонировкой. Первый этаж занимала охрана и прислуга, а второй и третий служили вертепом разврата сильным стаба сего.
Собственно, охрана ничего и не охраняла. Фейсконтроль был не нужен. Завсегдатаев заведения все знали в лицо, а живой товар привозили доверенные люди. Я, как посторонний человек, привлёк внимание, но бумага за подписью не абы кого, а самого президента, решила все вопросы. Охранник показал рукой в сторону лестницы и велел проходить.
Поднявшись по лестнице и открыв простую деревянную дверь. Я оказался там, куда простым смертным вход заказан. Хотя они, простые смертные, и так прекрасно осведомлены о том, что здесь происходит. Моему взору открылся большой зал, сопоставимый с тренажёрным, где я когда-то работал, стены были обшиты тёмно-красными обоями, множество зеркал было вмонтировано в стены и потолок. Местами стояли ширмы, которые ничего толком не закрывали, некоторое количество мебели, в основном кроватей, дополнялось ковриками на полу. В дальнем конце зала был бассейн, подсвеченный лампами на дне. В зале тихо играла музыка, что-то из классики, Вивальди, кажется.
Сказать, что увиденное меня поразило, я не могу. Мало ли как люди развлекаются. Прямо по курсу в кресле расположился голый мужик с зеркальной болезнью. Перед ним на коленях стояла девочка лет двенадцати и старательно делала минет. По ней незаметно было, что она шокирована или напугана. Видимо, давно здесь, привыкла. Чуть дальше, завернув за угол, я встретил Роксану. Её латексный костюм выглядел бы почти приличным, если бы не вырезы на груди и между ног. Она охаживала стеком ещё одного жиробаса, прикованного к бильярдному столу. Тот громко мычал, но издавать какие-либо иные звуки не позволял кляп. Увидев меня, она приостановила экзекуцию и, потянувшись ко мне, страстно поцеловала.
— Развлекаешься?
— Пока только смотрю. Это важнее.
Чуть дальше, где располагался бассейн, плавал уже известный мне Прораб в компании двух юных девушек, одна из которых была той самой "суженой" моего коллеги Черепа. Обойдя ещё несколько комнат, встретил старушку, которую спасли в рейде. Над ней тоже потрудились специалисты, выглядела она уже не на семьдесят лет, а на пятьдесят или около того. Одеждой, как и все тут она не заморачивалась, только корсет, призванный скрыть недостатки талии и поддержать отвисающую грудь. Но, кроме шуток, тётка красивая, несмотря на возраст.
— Мой спаситель! — она меня узнала, — вы тогда отличились, а я так вас и не отблагодарила.
Обращение на "вы" звучало, мягко говоря, странно. К соучастнику оргии так не обращаются.
— Думаю, ещё успеете отблагодарить, — ответил я ей, снимая рубашку, — ведь не последний день живём.
Однако, благодарить меня здесь и сейчас она не стала, я пошёл дальше. На этом празднике жизни меня интересовали не только и не столько женщины всех возрастов и любой комплекции, сколько те невзрачные мужики, которые их пользовали. Надо бы с Роксаной поговорить наедине. Имена, адреса, явки пароли. Ну и Грека самого показать не мешает, если он здесь, конечно.
Ближе к центру зала вертелась вокруг шеста голая танцовщица, на лицо, откровенно говоря, страшненькая, но спортивную фигуру я не мог не оценить. Сам бывший тренер, знаю, о чём говорю. Моя мускулистая фигура тоже неплохо смотрелась на фоне местных мужиков, их, как водится, за другое "любили". Но приступать к развлечениям рано. Чуть дальше стояла прикованная за руки женщина голая и на позднем сроке беременности. Я вздохнул, кому-то явно не хватает новизны ощущений. Её хлестала плетью другая девушка, одетая в чулки и лисий хвост, закреплённый… понятно где. Впрочем, хлестала без энтузиазма, да и плеть из магазина следов почти не оставляла.
Поднявшись на второй этаж, я увидел там более спокойную обстановку. Голых девок было меньше, а столов с горой спиртного и закуски, больше. За одним из столов, в дальнем конце зала сидели двое. Одним был местный президент Додон, а второго я пока не знал, но что-то мне подсказывало, что это и есть тот, кого я ищу. Хотя бы по логике. Роксана говорила, что из местного руководства вменяемых только двое Додон и Грек, вот и выходит, что они передо мной. Нет, понятно, что и они тоже были пьяны, а под столом сидела очередная голая малолетка, перебиравшаяся от одного к другому. Но сами они при этом общались на серьёзные темы, а при моём приближении остановили разговор.
— А вот и тот человек, благодаря которому я здесь сижу, — воскликнул Додон, — как тебе вечеринка?
— Очень даже, — кивнул я, присаживаясь за стол. Невидимая рука тут же занялась ширинкой, — много знакомых, кстати, встретил.
— Городок маленький, здесь все всех знают, развлекайся, ни в чём себе не отказывай, — он протянул мне хрустальный стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью.
— За Город! — сказал я торжественно и опрокинул залпом напиток, оказавшийся отличным на вкус.
После этого я, не желая мешать большим дядям вести дискуссию, я встал и, аккуратно отстыковав присосавшуюся девочку, отправился дальше.
Спустившись на первый этаж, снова подошёл к Роксане. Та, уже закончив экзекуцию, вынула у жертвы кляп изо рта и уселась ему на лицо. Я подошёл и зашептал на ухо, надеюсь, за шумом музыки никто не услышит:
— Эти наверху, это Додон и Грек.
— Да — ответила она, раскачиваясь, — Грек — тот чернявый с горбатым носом.
— Остальной бомонд здесь?
— Да, сегодня все, — она застонала, мазохист внизу, видимо старался.