С чего бы внезапно мне такие привилегии? Если это о том, что я думаю, то для меня это не очень хорошо, а мне так понравилась командировка и новая работа, что даже не хотелось думать ни о чем плохом, но похоже не все от нас зависит. По прилету домой придется опять *отбиваться* от навязчивого внимания начальства и почему я уродилась слишком красивой? И меня все время свербила одна мысль, заплатят ли мне за две недели командировки, хотя за три дня пляжа на морском песочке и под жарким кубинским солнцем, я готова, в случае чего плюнуть на их деньги, если откажутся заплатить.
Как раз в это время миловидная стюардесса объявила по громкоговорителю.
- Уважаемые пассажиры, сейчас мы пролетаем над известным всем вам пресловутым загадочным бермудским треугольником. Обратите свое внимание на иллюминаторы.
После ее слов я бросила взгляд вниз на проплывающее внизу синее море, но там ничего не было видно, из-за сплошного белого, молочного тумана, внезапно оказавшегося на пути летящего самолета. Какое-то время внизу были разрывы, через которое можно было разглядеть полоски воды, это продолжалось минут десять, затем пошел сплошной белый туман, окутавший летевший в вышине аэробус полностью. Не знаю, но мне показалось, что потянуло кислым запахом по всему салону самолета.
Как такое может быть? Ведь на борту современного лайнера, а я такое читала про А-320, стоят мощные фильтры и забортный воздух весь фильтруется. Откуда же несет противной кислой вонью? Пока я раздумывала, что это такое и как такое может быть, до моего организма и слуха дошел какой-то несоразмерный диссонанс.
Что опять не так? Потом до меня дошло, я не слышу гула моторов, вокруг наступила оглушающая тишина. Если бы я могла услышать свист ветра, разбивающиеся о крылья авиалайнера, то наверняка его услышала бы. Но современный аэробус был герметичен и только сильный наклон самолета и полнейшая тишина, говорила что с нами не все в порядке. И тут в динамиках раздался дрожащий голос стюардессы
- Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие. Произошла кратковременная остановка двигателей, экипаж делает все возможное, чтобы запустить их обратно. Для этого нам надо вырваться из облачности и произвести снижение до тысячи метров. Пожалуйста все пристегните ремни безопасности!
Ага, теперь понятно почему такая тишина и почему такой сильный наклон самолета, почти сорок пять градусов! Но что-то мне кажется не все в порядке. Мы уже минут двадцать, как летим в пике. Опять же из интернета знаю, чтобы снизиться аэробусу, с высоты, на котором в данный момент находимся, до тысячи метров достаточно три-пять минут, не больше, а мы уже планируем больше двадцати минут, такого просто не может быть.
Моя интуиция оглушительно кричала, нам сейчас будет полный капец! Поэтому я не только застегнула ремни безопасности, но наклонилась вперед, упершись руками и ногами впереди стоящего кресла. Как только я сделала это, последовал страшный удар и мое сознание мгновенно погасло.
Приходила в себя тяжело. Меня всю мутило и тошнило, а вместо головы был целый океан боли. И от этой боли никак не могла адекватно реагировать на внешние раздражители, а там происходили неодназначные события. К расколовшемуся пополам огромному аэробусу, без крыльев, их оторвало еще при приземлении, вернее при приводнении большого лайнера на поверхность озера, которое в сплошном тумане, в последний миг усмотрели погибающие летчики. Самолет проскользил по водной поверхности и врезавшись на берегу в сосны, толщиной в несколько человеческих обхватов, потеряв крылья, застрял в чаще леса, от удара, расколовшись пополам, прямо по центру выхода из самолета.
Так вот, к месту аварии спешили прыжками многочисленные обитатели местности. Авиалайнер, благодаря своим крыльям, улетел от перезагружаемого кластера довольно значительно и приводнился в гуще леса, далеко от людских *стабов*, ближе к центру аномальной зоны, куда не заглядывал ни один охотник и поисковик.
Но для меня это пока было безразлично и мне было все равно. Как хорошо, что мы порой ни о чем не догадываемся и ни о чем не знаем. Для меня мое теперешнее состояние было важней каких-то там стабов и кластеров, с их зомби, и руберами. Я еще об этом ничего не знала и даже не догадывалась. Я встала и пошатываясь, как пьяная двинулась по салону, спотыкаясь о диваны. Надо узнать у нашей стюардессы, что произошло и куда мы приземлились? Ведь насколько я помню, соображалка у меня вдруг заработала, мы летели на высоте четырех тысяч метров и вокруг нас был только один океан.