Финн вышел из здания, которое местные называли коротко — Арсенал. В нем и правда размещался один из складов амуниции и вооружения, но помимо этого имелись помещения другого профиля. В частности — комнаты для работы с подозреваемыми. В одной из них сейчас занимались Скрипкой. Нет, речь не идет о средневековых пытках каленым железом, все куда гуманнее, современнее и эффективнее. Для тех, кто не запирают рты на замки, приводят ментатов из службы безопасности, и они сам проводят допросы, или это делают в их присутствии. Ментат легко отличит ложь от правды в большинстве случаев, это значительно упрощает процесс получения нужной информации.
Присев на лавочку, до этого облюбованную Каратом, Финн сплюнул так далеко, что едва не добил до начинающейся за полосой газона дороги и раздраженно произнес:
— Давай поспорим, что этого обмочившегося сморчка выкинут минут через пятнадцать.
— В смысле — отпустят?
— А я разве не так сказал?! — Финн повысил тон.
— Не гуди, я не глухой. На что спорить будем?
— Да хотя бы на ведро белого жемчуга, так что срочно прикидывай, где можно столько достать.
— Значит, и правда выпустят.
— Как говорят русские — негрязная правда.
— Русские говорят — чистая правда. И вообще, хватит уже притворяться необтесанным скандинавом, фальшивишь сильно.
— Многим бабам нравится, они думают, что мама родила меня в ледяной воде фьорда. Им что Норвегия, что Финляндия, что Дания — одинаково.
— Мне жаль таких женщин.
— Ну да, не первосортные. Но мне важно количество, так что нормально.
— Значит, к мурам они не имели отношения?
— Может какие-то делишки и проворачивали сообща, есть скользкие моменты, не нравятся мне они. Хотя бы начать с того, откуда к ним вообще информация насчет вас пришла. Такие жирные каналы, так или иначе, почти всегда до муров дотягиваются, пусть и через десятые руки. Этим сынам собак все равно на кого работать — на внешников, или на местных заказчиков. Жадности много, принципы вообще отсутствуют.
— Я так понимаю, что заказчика он не назвал…
— Ага, правильно понимаешь.
— Но начет нас во всем признался, а ведь мы не бродяги из леса, а граждане Полиса, то есть, можем рассчитывать на защиту.
— Ага, верно, вы граждане, никто с этим не спорит. Вот только граждане какие-то не такие, не совсем правильные. Горькая правда заключается в том, что толку от вас мало, зато хлопот, как волос в моей бороде. А еще не нравитесь вы многим, причем некоторым очень не нравитесь. Наша безопасность во все глаза приглядывает, чтобы в стабе никто не шалил, и чтобы не шалили за стабом против наших официальных представителей. То есть, нельзя трогать армию и снабжение. Тех, кто вывозят наших боровов на свежий воздух для профилактики трясучки, тоже трогать не надо. А вы у нас катаетесь на свой страх и риск, вам не выдают официальные задания, ни на одежде, ни на транспорте нет опознавательных знаков Полиса. Да, Полис — уважаемый стаб. Но даже такой стаб не может отвечать за безопасность тех его граждан, которые выискивают приключения по всему Улью. Улей — это не место для легких прогулок, если забрался туда, куда тебя не звали, будь добр решай свои проблемы самостоятельно, не надо напрягать город.
— Значит, я зря этого дурачка к вам притащил?
— Ну почему же зря? Даже такая мелочь может знать что-то, что не будет лишним узнать и нам. Надо только умеючи спрашивать. К тому же, ты прав в том, что может тема с мурами всплыть, старшие в его шайке очень уж скользкие ребята. Такие вопросы всегда интересны, и тех, кто в этом замазался, у нас примут, как полагается. То есть так примут, что их биография на этом и закончится. Печально закончится. Вот Таксиста спросить не грех было, уж он точно при делах. И Чахлого заодно. Знали они интересное, зуб даю, что знали, намеки на это есть, паренек поет соловьем, и даже без ментатов видно, что дело говорит.
— Забудь, их больше нет. Эти придурки забрались в глухой тупик, после чего позвали туда ораву тварей.
— Я в курсе, что они не гении и закончили плохо.
— А что насчет заказчика?
— Заказчика этот кадр не знает.
— Я тоже в курсе. Я о том, что было бы, узнай мы, кто предложил деньги за наши головы?
— Мы такие дела не одобряем, но если заказчик из другого стаба, вряд ли что-нибудь сможем ему предъявить. Полис не лезет в большую политику, а лучший способ в нее влезть по уши — это начать требовать выдачи преступников со всех соседей. Так что о выдаче даже не думай, только если сам сюда заявится, но это вряд ли.
— А если заказчик из Полиса?
— В таком случае, нам бы пришлось что-то с ним решать. У нас тут тихий мирный стаб, если нравится охота за головами, занимайся этим где угодно, но только не здесь.