У разливайки его окликнул тот самый крепыш, виденный из окна. Видимо, с оппонентом они помирились и сейчас на пару уже допивали «мировую».
— Эй, земляк! Одолжи пару споранов, живца замутить. Ломает — не могу.
— На бухло нашел, а на живца — нет? — хмыкнул охотник.
— Ну, как видишь. Приходится пустое бухло пить.
— А во фляге на поясе у тебя что?
— Э, брат, это на черный день!
— Угу. Он у тебя, по ходу, уже настал.
Охотник развернулся и пошел дальше. Крепыш что-то злобно прошипел ему в спину. Айвэн стиснул зубы, и, положив руку на пистолет, обернулся.
— Мне показалось, или ты что-то вякнул?
Крепыш злобно сверкнул глазами, но связываться не стал.
— Показалось, земляк.
— Это хорошо. Для тебя. Только имей в виду: еще раз мне что-то покажется — и я в тебе дырок наделаю.
Развернувшись, он снова двинулся своей дорогой.
Совсем ни к черту нервы стали. Чуть пальбу посреди стаба не устроил. Хотя, учитывая происходящее, плюс недосып, плюс отвратительную погоду — ничего удивительного. Но, все же, нужно держать себя в руках. За использование огнестрела внутри периметра и так по голове не гладят, а уж если ты еще и первый начал… Не-не, он пока не намерен покидать Мирный.
Лысый открыл дверь сразу же, будто ждал. Впрочем, почему «будто», если Айвэн скинул ему сообщение перед выходом из дома? Так что странным было только то, что знахарь в буквальном смысле ждал охотника под дверью.
— Ты в курсе, что тебя искали? — поинтересовался знахарь, когда они прошли в комнату. Сердце Айвэна пропустило удар. Однако через секунду он вспомнил о записке и сообщении с приглашением, и успокоился.
— В целом — в курсе. Узнать бы ещё, кто.
Лысый хмыкнул.
— Люди из Института.
Охотник присвистнул.
— Откуда они здесь и что от меня могло им понадобиться?
Знахарь лишь пожал плечами.
Институт. Пожалуй, единственная в Улье организация, пытающаяся системно изучать этот странный мир. Институт стоял особняком, не принадлежал политически и географически ни одному стабу или союзу стабов, и, в целом, был вещью в себе. Какими-то из полученных знаний институтские, видимо, делились — иначе почему в каждом из стабов они желанные гости? Да и технологии какие-то, наверняка, просачивались — вспомнить хотя бы тот же прибор для определения иммунитета у «свежаков». Но в целом никто ничего про Институт не знал. Все, что про них известно — сеть филиалов, раскиданная по всему человеческому ареалу обитания Улья, в которых никто никогда не был, а если был — то помалкивает. Чем там занимались неразговорчивые, тихие люди, больше всего походившие на сотрудников какого-нибудь режимного объекта, тоже тайна покрытая мраком. Даже непонятно, какие эмоции испытывать от того, что они заинтересовались скромной персоной Айвэна. Но то, что это, как минимум, интересно — факт.
— Приехали сразу после того, как вы свалили из стаба, на двух серьёзных тачках, я таких и не видел никогда. Странные ребята. Выглядит так, будто не хотят рисоваться, и в то же время собирают толпы зевак одним видом своих луноходов. Вообще, такое ощущение, что целенаправленно ехали. Сначала посидели в столовке, подхарчились, а потом так издали начали выспрашивать про отряды охотников. Вроде как им в принципе трейсеры нужны, не кто-то конкретный. Но, про тебя услышав, сразу оживились.
— А ты откуда знаешь всё это?
— Да за пивом ходил, увидел тачки необычные, встал поглазеть. Ну и…
Знахарь оборвал фразу и отвернулся к столу, будто потеряв интерес к разговору. Айвэн пытать его не стал. Какая разница, каким именно образом Лысый проведал о происходящем? На то он и знахарь, в конце концов.
— Я с ними встречаюсь сегодня. Сразу от тебя двину. Они мне айдишку оставили, списались уже.
— Будь осторожнее с ними, — нахмурился Лысый. — Говорят, институтские плотно общаются с килдингами. А это те ещё психи.
Настала очередь хмуриться Айвэну. Килдингами звали сектантов, кочующих по Улью с незапамятных времен. Про детей Стикса, как они сами себя называли, рассказывали массу страшилок, одна хуже другой. Скорее всего, правдой даже половина из них не была, но вот места жертвоприношений, оставшиеся после них, Айвэн видел лично. И в жертву килдинги приносили далеко не ягнят. Говорили, что на их крестах всегда оказывались исключительно нехорошие люди, но утверждать это со стопроцентной уверенностью охотник не взялся бы.
— Спасибо. Я постараюсь.
Лысый кивнул, открыл банку пива и сделал большой глоток.
— Будешь? — он двинул бровями, и вторая банка, сестра-близнец той, что знахарь держал в руках, с хлопком исчезла со стола, чтобы через секунду с тем же хлопком материализоваться на журнальном столике возле Айвэна.