— Сам ты, ручной мутант, Булкин. — Мэршу рассердило такое сравнение.
В камень, рядом с Черепом ударила пуля. Отряд мгновенно упал ниц. Сенс завертел головой, пытаясь почувствовать угрозу, но был ещё слишком слаб. Стреляли из оружия с глушителем, мешая определить стрелка хотя бы на звук. Череп, пятясь, отполз под камни, за которыми залёг отряд.
— Чуешь? — Спросила Мэрша.
— Ни черта. Не чую и не вижу. — Он вскинул винторез и огляделся через его оптику.
Следующая пуля смачно шлепнула в камень, из–за которого он выглядывал.
— Черепашка, это ты? — Раздался крик.
— Я, скотина, ты чего по своим шарашишь? — Череп повернулся к Мэрше. — Узнали? Это же Ломоть?
Сенс Ломоть ушел с отрядом Дизеля.
— Ломоть, что с Крабом? — Крикнула Мэрша, чтобы дать шанс Ломтю, если тот на мушке, предупредить их.
— Краб погиб давно. Один я, один. — Последнее слово было сказано как–то печально.
Ломоть появился на тропе, идущей вдоль поросшего травой склона. Он опирался на автомат с насадкой для бесшумной стрельбы. У него не было рюкзака, одежда изорвана. Мэрша поднялась и пошла навстречу. Ближе Ломоть выглядел ещё хуже. Лицо в ссадинах, рукав в крови.
— Что случилось с вами? — Первым делом спросила Мэрша.
— Дайте живец, сейчас сдохну. — Ломоть устало опустился на траву. — Три дня ни глотка.
Мэрша отдала ему свою бутылку. Ломоть присосался. Сделал три больших глотка и вернул её хозяйке. Щеки его сразу порозовели, в глазах появился здоровый блеск.
— Мы нарвались на них внезапно. Я ничего не почувствовал. Сдается мне у них есть люди с даром, как у нашего Скорняка, либо технические возможности глушить свое присутствие.
— Они напали на вас? — Мэрше не терпелось узнать судьбу Дизеля и его отряда.
— Да, напали.
— Всех убили?
— Я не знаю. Они закидали какой–то дрянью с дымом. Я‑то был в стороне, сховался, меня дым не достал, а мужики сознание быстро потеряли, я почувствовал.
— Ты хоть видел кто? — Наседала Мэрша.
— Да, видел. На внешников похожи, одеты одинаково, как солдатня.
— Какого им тут надо? — Возмутился Немец.
— Я без понятия. — Признался Ломоть.
— А ты чего такой драный?
— Упал. Я же не просто смотрел, отстреливаться начал, парочку снял точно, а они меня так прижали, что я пополз пятой точкой вперёд, а камушек подо мной «хрусь», и я прямо с ним закувыркался вниз. Сознание сразу потерял, и сколько провалялся без него, не знаю. Если бы тварь какая рядом прошла, сожрала меня, я бы и не узнал.
— Нога цела? — Мэрша глянула на распухшую голень, торчащую из расшнурованного бёрца.
— Распухла, болит конечно, но кое–как я на ней ковылял.
— Далеко отсюда это случилось?
— Не знаю, я плёлся трое суток, но с моей скоростью…
— Что делать будем, мужики? — Мэрша оглядела отряд.
— Я бы дал восстановиться Ломтю, да и мне. С двумя отдохнувшими сенсами будет надёжнее.
— Согласен с Черепом. — Поддержал его Репей.
— Черепом? — Удивился Ломоть.
— Да, он заслужил новое имя. А ты видишь сенсоры, которые оставили внешники или кто они там?
— Сенсоры? Нет, не видел.
— Вот, а Череп видел и обманул их, поэтому ты пока походишь Ломтём.
— Как это? — Ломоть перевёл озадаченный взгляд на Черепа.
— Диапазон расширил, видимо, чую их, как человека, но на своей волне.
— Научишь?
— Научил бы, если знал как.
— Так, ладно отряд… — Мэрша оглядела местность, — надо спрятаться здесь и переночевать. Моя интуиция говорит мне, что торопиться в гости не надо, гости скоро сами сюда придут.
— А если Дизель с мужиками ещё живы? Мы могли бы попытаться их освободить.
— Не вариант. — Ломоть покачал головой. — Их дохренища, и вооружены они как надо.
— А чего тогда мы их ждать будем? — Булкин, как всегда, выбирал самый малодушный вариант.
— Я думаю, мы должны попытаться взять кого–то из их команды, тогда и вопросы отпадут. — Предложила Мэрша.
— Языка? — Догадался Немец.
— Точно, как в свое время немцев из окопов таскали. — Хохотнул Репей, поддевая кличку товарища.
— Я поволжский немец.
— Тихо. — Прошипела Мэрша. — Поднимаемся на ту скалу, на привал.
Скалой, заросший кусок горной породы, сложно было назвать. От основания до вершины не больше тридцати метров. Однако он удобно возвышался над местностью и прекрасно скрывал людей в буйной растительности. Раненого Ломтя взял на прицеп Булкин.
Отряд нашёл удобное укрытие за камнями и кустами жёсткой акации, закрепившейся корнями в щелях между ними. Репей и Немец отошли в разные стороны от привала метров на двадцать, наблюдать за местностью. «Утес» поставили на ту сторону, откуда явился Ломоть.