Солнце припекало. Над кустами носилась мошкара и норовила сесть на лицо, пробраться в глаза или нос. Репей отгонял её в стороны, потом ему надоело это, и он накинул на голову куртку. Сумрак под ней незаметно склонил уставшее тело к лёгкой дрёме. Если бы не неловкая поза, заставившая его пошевелиться, он мог бы уснуть более крепким сном.
Репей вытянул ногу, в которую одновременно укололи сотни иголок и на миг потерял дар речи. По тропе, не более чем в трехстах метрах от них шел большой отряд. Репей приложился к прицелу пулемёта. В мареве от нагретого камня колыхались фигуры не менее тридцати человек, слишком одинаково экипированных, чтобы принять их за рейдеров. В дозоре отряда шли двое.
Репей заметался между желанием предупредить группу и желанием огнём подавить врага, чтобы дать время отряду уйти. Он приложился к «Утесу» и взял на прицел дозорных. Наверняка, Череп или Ломоть учуяли его тревогу и дали знать остальным. Позади раздался шорох. Репей обернулся. К нему довольно ловко карабкался Ломоть.
— Я почуял тебя. — Прошептал сенс, занимая место рядом с Репьем. — Это внешники?
Репей ещё раз приложился к оптике.
— Не похожи, я видел их раньше. Разве что новую форму выдали.
— Ага, не очень похожи.
Репью голос Ломтя показался странным, он собрался обернуться, но в этот момент, в шею ему что–то ударило, место удара зажгло, голова закружилась. Репей увидел лицо человека, совсем не похожего на Ломтя и отключился.
Глава 5
По мере приближения вооружённой колонны Рэб пытался определить степень её опасности. Вариант с мурами сразу отпал. Слишком строго и мало оружия. Муры были похожи на анархистов времён Гражданской войны, из каждого окна должен был торчать один или несколько стволов оружия, на крыше каждой машины минимум по одному пулемёту, а ещё лучше безоткатное орудие.
В приближающейся колонне очевидный упор делался на скорость и возможность преодолеть опасность сходу. Это могли быть опытные рейдеры либо парни из какого–нибудь близлежащего стаба, отправившиеся на осмотр подконтрольной местности, где судя по всему, шла незаконная стрельба.
Рэб намеренно держал руки перед собой, показывая свое миролюбие. Страх был. В Улье человеческая жизнь стоила мало и никто особо не заморачивался с моралью, если ему хотелось убить. «Бардак» Рэба был завидной вещицей, из–за которой его могли и прихлопнуть вместе с пацанёнком.
Колонна взяла Рэба в полукольцо. Ствол одного крупнокалиберного пулемёта смотрел на него, второго на «Бардак». Несколько секунд после остановки из машин никто не выходил. Рэб почувствовал на себе изучающий взгляд. Наверняка их сбил с толку единственный человек, позволяющий заявлять о себе так громко. Одиночки в Улье были либо психопатами, либо самоубийцами. Век обеих категорий был не долог.
— Ты кто такой? — из легковушки по центру спросил бородатый мужик.
— Меня зовут Рэб.
— Почему один?
— Так получилось.
— Подними руки и подойди, если попытаешься дёрнуть ими, пристрелю.
Рэбу ничего не оставалось, как выполнить приказ. Он поднял руки вверх, и, чувствуя себя абсолютно беззащитным, направился к машине бородача.
— Стоять!
Рэбу приказали остановиться в десяти шагах.
— Обыскать!
Из машин выскочили два парня, подбежали к Рэбу и бесцеремонно проверили его одежду.
— Чист, — доложил один из них.
Только после этого бородач позволил себе выбраться из машины. Не сводя взгляда с Рэба, он подошёл к нему.
— Ну, рассказывай, мужик, какого черта ты здесь отираешься, да ещё и палишь белым днём почём зря.
— Отирался здесь, потому, что нам на хвост рубер сел, а у меня только пукалка с собой, вот и пришлось на воде от него прятаться, — Рэб кивнул в сторону БРДМ.
— Отбился?
— Кое–как.
— Ценный у тебя аппарат, — Бородач оценивающе оглядел «бардак». — Где взял?
— Давно мой, — уклончиво ответил Рэб.
Он не знал, что соврать о своем возвращении в Улей. Его бы не поняли или, скорее всего, не поверили.
— Давно? — Бородач направился к машине.
Осмотрел её со всех сторон, поскрёб пальцем по ошмёткам прилипшей на ней грязи.
— Давно говоришь? А краска–то почти не царапанная, есть только свежие следы, сегодняшние, поди. Махнемся?
По наглой ухмылке бородача, Рэб понял, что равноценного обмена ждать не придётся. Скорее всего, ему предлагали обмен на жизнь, а не на одну из машин из колонны.
Вдруг, башня «бардака» крутанулась. Бородача, как с ног сбило. Он тут же оказался на земле. Рэб ругнулся про себя.
— Какого хрена, мужик у тебя там? — не поднимаясь с земли, спросил Бородач. — Ты же сказал, что один?