Выбрать главу

Бродяжник умолк, давая мне осмыслить сказанное, а я задумался. Так вот что меня ждало? Впору бросаться в ноги спасителю и подол балахона целовать. Очень не хотелось бы оказаться на «операционном столе» у тех ребят, что меня взяли. Что-то мне подсказывает, что хирурги из них хреновые и анестезии не дождешься. М-да. Я приподнял голову и посмотрел на ногу, которая аккуратно с обеих сторон фиксировалась палками. Хоть что-то положительное во всей этой ситуации – инвалидом я, судя по всему, не останусь.

– Слушай, – вспомнил я начало разговора. – Ты так и не рассказал, что там в посадке произошло. Сначала бандиты друг в друга начали стрелять, а потом ты появился. Из ниоткуда. Как так вообще?

– Это отдельный разговор, и достаточно продолжительный. Предлагаю отложить его. Тебе сейчас лучше поесть. Организму нужен строительный материал, так что не стесняйся, налегай на картошечку.

Он разворошил угли и палкой выудил из них сверток из плотной фольги, пододвинул ко мне. Потом расстелил на земле газетку и положил на него тарелку с зажаренной ногой, принадлежавшей какому-то мелкому животному.

– Это не кошатина? – прищурился я.

– Ага, сейчас, стану я кошек на тебя переводить. Поохотился немного, заяц это, можешь есть. Сейчас еще плесну тебе немного живца, для сугрева.

Два раза себя просить я не дал – горячая картошка, холодная зайчатина, что еще нужно, если ты не ел почти полтора суток? Схватив вилку, я развернул сверток, который безумно ароматно пах печеной картошкой, но есть ее сейчас стал бы только сумасшедший – слишком горячо. Поэтому пришлось есть зайчатину. Вот она меня слегка разочаровала, хоть и пахла дымком, но была приготовлена без каких-либо специй. Но привередничать сейчас точно не стоило. Я принял стаканчик с какой-то жидкостью из рук Бродяжника, принюхался и чуть не заорал:

– Да это же тот самый нектар! Что это?

– Ну, нектаром его тоже зовут, но вообще это живец. Он же живчик и живун. И еще куча названий. Ты, конечно, за вчера почти литр усосал, судя по пустой фляге, но все равно пей.

Я не стал противиться, сделал хороший глоток, наколол на вилку картофелину и принялся тщательно ее обдувать в надежде не обжечься. Бродяжник тем временем достал из кармана мешочек, очень похожий на тот, что я отобрал у грабителей, мародеривших «Клевое», запустил в него руку и принялся пересыпать шарики из ладони в ладонь.

– И откуда только у них столько? – задумчиво проговорил он. – Здесь с нескольких тварей добыча, с лотерейщиков минимум. Где они их нашли тут? Да и лохи они, сами добыть не могли. Отобрали, наверное, у кого-то.

– А что это? – пробормотал я с набитым ртом.

– Это горох и спораны. Добыча с опасных тварей, из которых убитый тобой лотерейщик – самый простенький.

– В смысле добыча? – не понял я.

– У тварей в области затылка есть такой вырост, мы называем его споровым мешком. Самое уязвимое место, проткнешь его – и любой, даже самый крутой монстр подохнет почти моментально. Внутри разные штуки встречаются: спораны, горох, а у самых крутых – их еще элитными зовут – жемчужины.

– И в чем соль этих штук?

– Давай я сейчас заостряться на этом не буду. Достаточно сказать, что в обитаемых местах за них дадут многое. На этом пока закончим.

– Хорошо, – согласился я. Тут бы уже полученную информацию переварить, куда еще-то? Хотя осталось то, что меня продолжало интересовать:

– Ты обещал рассказать про дары. И про то, как ты смог появиться из ниоткуда. И почему бандиты постреляли друг друга. И что-то мне подсказывает, что все эти объяснения будут связаны.

– Догадливый, – хмыкнул Бродяжник. – Хорошо. Улей справедлив – в своем понимании. Отнимая у нас возможность вернуться домой и превращая тех, кому не повезло, в кровожадных тварей, он дает кое-что взамен. У тех, кому повезло стать иммунными, со временем проявляются разные способности. В нашем мире таких людей назвали бы супергероями, но здесь тогда все – супергерои. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Кто-то может замедлять время – или ускоряться до немыслимой скорости. Кто-то может управлять огнем, кто-то – дышать под водой, кто-то на некоторое время становится неуязвимым. Некоторые могут читать мысли, некоторые – внушить их, брать других под контроль. Кто-то даже невидимым становится.