Это, кстати, еще один вопрос, с которым мне нужно разобраться в первую очередь. Насколько искры заменяют живец, причем не только количественно, но и качественно. Вдруг на одних искрах я опять начну тупить — это с одной стороны. С другой — у меня всего два спорана, и неизвестно, когда появится возможность добыть еще.
Единственное, что сегодня я смог определить, что поймать одну искру я могу только, когда ощущаю стойкое проявление симптомов спорового голодания. Что действия искры хватает всего на два-три часа, потом симптомы появляются вновь и нужно ловить следующую искру или пить живец. И еще — обязательное условие: нужна темная комната. Поймать две искры, как в первый раз, скорее всего можно только при сильном споровом голодании, то есть, находясь при смерти.
Следовательно, чтобы не пить живец, мне нужно каждые два-три часа оказываться в темной комнате. И ночью спать с интервалами в два-три часа. Насколько это реально? Если зараженные запрут меня на самой крыше — нереально, я не смогу спускаться на восьмой этаж и ловить искры в темном коридоре одной из квартир. Хотя, есть еще соседние подъезды. Но все равно, будет тяжело. Ловить ночью искры планирую в палатке, надеюсь, ее хватит, чтобы закрыться от света звезд.
Кратко, насколько возможно, записал свои мысли в блокнот…
Сегодня я смог наблюдать, как наступает ночь. Вроде вот только небо начало сереть, Светило красным диском опускается за горизонт и хлоп — уже темно и россыпь ярких звезд слегка подсвечивает контуры крыши.
Полез в палатку, радуясь, что ночь наступила так быстро. Устал за день и симптомы спорового голодания уже проявились опять. В палатке достаточно темно, искру увидел, сразу, как заполз внутрь. Поймал. И начал укладываться спать.
Долго не мог уснуть. Мешал зуд давно немытого тела, шум зараженных, мысли о том, что обязательно нужно сделать завтра.
Два раза просыпался ночью, ловил искры и засыпал. Окончательно проснулся перед рассветом — замерз. Сначала было жарко и душно, потом ловил искры, в результате одеяло пропало, а когда проснулся, оказалось что я на нем лежу.
Закутавшись в одеяло, уже по привычке, пошел к краю крыши посмотреть, что происходит внизу под домом. Кажется, зараженные спят. Они приблизительно на тех же местах, что и обычно, но те, что стояли парами, сейчас стоят, прижавшись спинами друг к другу, а одиночки забились ниши или углы, прижавшись спинами к стенам. Логично, если не хочешь, чтобы кто-то подкрался со спины незаметно.
Чисто из хулиганских соображений, вроде как — чего они спят, если я уже не сплю. Подобрал пустую бутылку и кинул в ближайшую парочку. Ожидаемо не попал, но это и не важно. Звук от бьющейся бутылки эхом разлетелся по всему двору, и… И почти никакого эффекта от произведенного шума. Стоявшая парочка очнулась, зараженные покрутили головами, порычали и медленно, как заторможенные, побрели ближе к стене, на которую уже попали первые лучи местного светила. Там и замерли, стоя спиной к стене, слегка раскачиваясь на носках. Шевеление остальных зараженных я не заметил.
Еще побросал разный мелкий мусор так, чтобы совсем рядом зараженных не было. Стало понятно, что в спящем состоянии зараженные, по крайней мере не сильно изменившиеся, на негромкий шум не реагируют. Этот факт дает неплохие возможности. К примеру, можно прокрасться в дом напротив или утянуть парочку объеденных голов и поискать в них спораны.
И думается мне, что они в таком заторможенном сонном состоянии еще и из-за утренней прохлады. Мне одетому в одеяле холодно, а каково им голым. Потому и жмутся друг к другу и к теплым стенам. Нужно понаблюдать, как будет изменяться поведение зараженных по мере роста температуры.
Сходил на восьмой этаж. Поймал искорку. Отодрал градусник с окна — сейчас четырнадцать градусов. Часы наручные еще бы раздобыть. От найденных мобильных телефонов толка пока нет, батареи полностью разряжены.
Зараженные начали просыпаться где-то через час, если считать от того момента, как я бросал в них бутылку. То есть прошло часа полтора от рассвета. Вначале они начали активно топтаться и крутиться на месте, осматриваясь, принюхиваясь и прислушиваясь. Потом стали совершать быстрые короткие пробежки.
Запертые в квартирах зараженные ослабли. Они больше не бились в двери, когда слышали, как я хожу по лестнице, и рычали совсем тихо. За ночь из окон больше никто не выбросился, и с наступлением дня ситуация не изменилась. Зараженные под домом вели себя все более беспокойно. К середине дня, парочки стали нападать на одиночек. Справедливости ради, нужно отметить, что стычки два на одного не всегда кончались смертью одиночки. Проигрывал, если можно так сказать, тот зараженный, который падал первым, и уже на него набрасывались устоявшие на ногах. Следовательно, если падал один из пары, то его место моментально занимал одиночка.