— О, Господи, — пробормотала она в следующее мгновение, и голос ее осекся.
Молодой мужчина спортивного телосложения стоял в проходе, ведущем в ванную и спальню. В одной руке он держал галстук, а белоснежная рубашка была застегнута лишь наполовину, что явно говорило о том, что они застали его в процессе одевания. Довольно красивые светло-зеленые глаза прищурены от раздражения. Волосы, еще не уложенные, падают на лоб тяжелой волнистой копной. Увидев его, Нив онемела от неожиданности, а в голову ей пришла нелепая мысль о том, что его роскошная грива — результат завивки. За спиной она услышала, как резко выдохнула Це-Це.
— Кто вы? — Нив пришла в себя. — И почему вы не открывали дверь?
— Думаю, что первый вопрос я должен задать вам, — его тон был насмешливым. — И это мое дело, открывать дверь или нет.
Це-Це огляделась.
— Вы племянник мисс Ламбстон, я видела фотографию, — сказала она. Она вышла из образа, забыв про шведский акцент. — Вы Дуглас Браун.
— Кто я, я и сам знаю. Может быть, вы представитесь? — Ирония в голосе усилилась.
Нив начала терять терпение.
— Я Нив Керни, — сказала она. — А это Це-Це. Она прибирает квартиру для мисс Ламбстон. Может, вы скажете мне, где же сама мисс Ламбстон? Она просила подготовить ей эти вещи к пятнице и с тех пор я их таскаю туда-сюда.
— А-а, так вы и есть та самая Нив Керни. — Сейчас его улыбка стала просто нахальной. — Сумочка номер три и туфли номер три одеваются к бежевому костюму, и украшениям из коробки А. Вы это для всех делаете?
Нив почувствовала, как у нее сжались челюсти.
— Мисс Ламбстон очень уважаемый клиент и очень занятый человек. Я тоже очень занятый человек. Ответьте мне, здесь ли она, и если нет, то когда она вернется.
Дуглас Браун пожал плечами. Оставив наконец свою враждебность, он сказал:
— Я понятия не имею, где моя тетушка. Она попросила меня быть здесь в пятницу после обеда. У нее было для меня какое-то поручение.
— В пятницу после обеда? — быстро переспросила Нив.
— Да. Я пришел, а ее нигде нет. Ключ она мне как-то дала, так что я вошел сам, но она так и не появилась до сих пор. Вот я здесь и обосновался. Я, видите ли, как раз повздорил с парнем, с которым делю комнату.
Это объяснение прозвучало весьма правдоподобно, чтобы не сказать слишком правдоподобно. Нив окинула взглядом помещение. На краю дивана, куда она положила одежду, лежали сложенные одеяло и подушка. Перед диваном прямо на полу валялись разбросанные бумаги. Когда бы она ни зашла сюда, этот диван всегда был завален журналами и разными бумагами так, что не видно было обивки. На обеденном столе царил хаос из скрепленных газетных вырезок и бумажного мусора. Поскольку квартира была расположена на уровне улицы, на окнах стояли решетки, и даже эти решетки служили местом, куда прикреплялись разные записки. В противоположном конце комнаты был вход в кухню. И там, как всегда, все было завалено. На стенах, как попало висели наспех забранные в рамки фотографии Этель, вырезанные из журналов и газет. «Этель, получающая ежегодную премию от Американского Общества журналистов и писателей». Это было за ее разгромную статью о гостиницах для бездомных и пустующих многоквартирных домах. «Этель рядом с Линдоном и леди Берд Джонсон». Она принимала участие в его кампании 1964 года. «Этель в Валдорфе на кафедре рядом с мэром в ночь его чествования журналом „Контемпорари Вумен“».
Нив вдруг поразила одна догадка.
— Я была здесь в пятницу в начале вечера, — сказала она. — Когда вы говорите, вы приехали?
— Около трех. Я никогда не поднимаю трубку. Этель не любит, когда отвечают по телефону в ее отсутствие.
— Это так, — вмешалась Це-Це. Вдруг она вспомнила о своем акценте: — Я-а, я-а, это правда.
Дуглас Браун повязал галстук.
— Я должен идти на работу. Оставьте одежду Этель, мисс Керни.
Он повернулся к Це-Це.
— Если вы считаете, что здесь надо убрать, это будет прекрасно. Я сложил все свои вещи вместе на тот случай, если Этель решит почтить нас своим присутствием.
Видно было, что он спешит. Он повернулся и направился в спальню.
— Одну минуточку, — попросила Нив. Она подождала, пока он остановился и обернулся. — Вы сказали, что пришли около трех в пятницу. Значит, в то время, когда я привозила покупки вашей тетушки, вы были в квартире? Объясните, пожалуйста, почему же вы не открывали дверь? Это ведь могла быть Этель, которая забыла ключи. Верно?
— В какое время вы были здесь?
— Около семи.
— Я выходил что-нибудь перекусить. Прошу прощения.