Нив уставилась на него:
— Не может быть, ты шутишь?
— Никаких шуток. Я думаю, что статья Этель — это разгром всех небылиц, которые распускают газетчики про нас, модельеров, по нашей же указке. Может, там есть какая-то клубничка, но платить полмиллиона за книгу! Это не укладывается у меня в голове.
Нив чуть не ляпнула, что Этель посамовольничала, распустив слухи про аванс, но потом прикусила язык. Джек Кэмпбелл явно не хотел, чтобы это вышло за пределы их с Нив частного разговора.
— Между прочим, — добавил Сал, — то, что ты выдала насчет предприятия Стюбера, действительно, всколыхнуло достаточно всякой грязи. Нив, держись от него подальше.
— Что все это значит? — резко спросил Майлс.
Нив не рассказывала отцу о том, что из-за нее Гордон Стюбер теперь может попасть под суд. Она укоризненно покачала головой, посмотрев на Сала, и сказала:
— Это один дизайнер. Я перестала покупать у него из-за того, что он нечестен в своем бизнесе.
Потом она обратилась к Салу:
— Я все-таки продолжаю утверждать, что что-то есть странное в том, как вдруг пропала Этель. Ты же знаешь, она всю свою одежду покупала у меня, и мне нетрудно было установить, что все ее зимние вещи остались висеть в шкафу.
Сал пожал плечами.
— Нив, скажу честно, Этель — большая оригиналка, вполне допустимо, что она сбежала без пальто и даже не заметила этого. Не спеши, вот увидишь, выяснится, что она купила пальто где-нибудь в дешевом магазине готовой одежды.
Майлс засмеялся. Нив покачала головой.
— Ты меня успокоил.
Перед тем, как выйти из-за стола, Дэвин Стэнтон произнес молитву.
— Мы благодарим тебя, Боже, за то, что ты подарил нам хорошую дружбу, за то, что ты послал нам прекрасную еду, за очаровательную молодую женщину, которая ее приготовила; и мы просим тебя, Боже, благослови память Ренаты, которую мы все любили.
— Спасибо тебе, Дэв. — Майлс дотронулся до руки епископа. Потом он засмеялся: — Если бы сейчас с нами была Рената, она бы заставила тебя, Сал, вымыть кухню и убрать весь беспорядок, который ты там наделал.
Гости ушли, а Майлс с Нив загрузили посудомоечную машину и вымыли кухонную посуду в дружеском молчании. Нив собрала части от пресловутой кофеварки.
— Это все лучше выбросить, пока еще кто-нибудь не обварился, — сказала она.
— Не надо, оставь, — ответил Майлс. — По-моему, это дорогая штука, я попытаюсь ее починить как-нибудь, пока смотрю свой сериал «Опасность».
Опасность. Нив показалось, что это слово повисло в воздухе. Покачав головой в ответ на собственные мысли, она погасила свет на кухне и поцеловала Майлса перед тем, как отправиться спать. Заходя в спальню, она еще раз огляделась, чтобы убедиться, что все в порядке. Свет из прихожей едва освещал часть гостиной, и Нив вздрогнула, увидев в этом свете уже высохшие и покоробленные страницы кулинарной книги, которую Майлс переложил к себе на письменный стол.
8
В пятницу утром, пока Симус брился, Рут Ламбстон ушла из дома, ничего не сказав мужу. До сих пор у нее перед глазами стояло перекошенное от гнева лицо Симуса, когда он увидел стодолларовую бумажку, вытащенную из кармана его же пиджака. За последние годы все эти лишения из-за алиментов убили в ней какие-либо эмоции по отношению к мужу, кроме одной — постоянной обиды. Сейчас добавилась еще одна — страх. Чего она боялась — его? за него? — она и сама не знала.
Работая секретарем, Рут зарабатывала 26 тысяч в год. После вычета налогов, страховок, расходов на машину, одежду и завтраки на работе ее чистый заработок составлял приблизительно как раз ту сумму, которая уходила к Этель.
— Я просто рабыня у этой старой ведьмы, — эту фразу она периодически бросала в лицо Симусу.
Обычно Симусу удавалось ублажить жену. Но этой ночью он был в такой ярости, что, когда поднял руку, Рут отступила назад, боясь, что он может ударить. Но он только выхватил купюру и разорвал ее пополам.
— Тебе интересно знать, откуда она у меня? — орал он. — Мне дала ее эта сука! Когда я попросил ее об освобождении, она сказала, что будет очень рада мне помочь. И что она была так занята весь месяц, что у нее не было времени шляться по ресторанам. Вот это то, что у нее осталось.
— Так она не отказалась от денег? — зарыдала Рут.
Ярость на его лице сменилась ненавистью.
— Возможно, мне удалось убедить ее, что человеку не надо так много. Но, может, и тебе тоже стоит об этом поразмыслить.
Его ответ вызвал у Рут такой приступ возмущения, что она задохнулась.