— Подскажите, воспитатель Мария приходила на работу? — спросил я у него.
— У вас снова что-то украли? — лениво отозвался он.
— Нет, мне просто нужно знать выходила ли Мария на работу.
— А то, выходила.
— Когда?
— Да сегодня, только перед вашим носом и упорхнула.
— Она одна была?
— Да одна вроде, если я не совсем слепой.
Спешно поблагодарив дворника, я побежал по дороге, по которой все время провожал ее домой, но достигнув арки, понял, что уже должен был заметить ее, а если ее не было, то значит или дворник напутал со временем, или она пошла другой дорогой, или она увидела меня и спряталась. Дойдя до широкой улицы, где пролегали трамвайные пути и ее маршрут до дома, я оглянулся: силуэт, схожий с силуэтом Марии, выглянул на соседней улице и, как мне показалось, обернулся и скрылся снова. Я побежал туда, и снова ничего. Поплутав по улицам, я пошел быстрее по обходной дороге к ее дому и, не доходя до ее крыльца, спрятался за углом соседнего дома. Мой расчет оказался верен: через минут двадцать я увидел ее. Она, натянув шляпку на лицо и обмотавшись шарфом, быстро шла, оглядываясь по сторонам. Постояв немного возле дома соседки, будто что-то искала в сумке, она убедилась, что поблизости никого нет, и резко побежала к своему дому, а я ринулся за ней. Она вскрикнула, увидев меня, и успела захлопнуть дверь перед самым моим носом.
— Мария, открой дверь! — крикнул я, дергая за ручку. — Я теперь точно знаю, что ты дома.
— Уходи! Что тебе нужно? — закричала она.
— Я хочу поговорить, и я не уйду, пока ты не откроешь дверь.
— Уходи! Я не хочу разговаривать. Оставь меня в покое!
— Нет, я не оставлю тебя в покое, уж извини. Если ты не откроешь дверь, я обещаю, что выломаю ее, — сказал я, разглядывая толстую дубовую дверь, которую точно не смог бы выломать. — Можешь не сомневаться, что я вышибу! Вот сейчас же вышибу.
В эту минуту, как я приноравливался к удару плечом в дверь, послышался шум, и она приоткрыла дверь на цепочке. Ее огромные серые глаза с испугом смотрели на меня.
— Прошу, уходи. Я все тебе написала в письме. Я не хочу больше никаких отношений. Я… я не люблю тебя, — ее голос дрогнул, а глаза предательски заблестели.
— Мария, пожалуйста, сними цепочку.
— Ты можешь говорить так, зачем тебе заходить в дом? — она заволновалась.
— Я не буду заходить в дом. Я просто хочу тебя обнять в последний раз. Ведь ты мне не дала шанса даже попрощаться с тобой. Неужели я заслужил такое? Ведь ты же знаешь, как я тебя люблю… Прошу, дай мне возможность обнять тебя, просто обнять, и я обещаю, я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.
На ее глазах появились слезы и она, сняв цепочку, чуть приоткрыла дверь и, проскользнув через проем, оказалась в моих объятиях. Я вздохнул запах ее волос, почувствовав, как я оживаю.
— Прости, — прошептал я и, резко отстранив ее от себя, толкнул дверь и зашел в дом.
— Что ты творишь? — закричала она. — Как ты смеешь выламываться в мой дом?
Не слушая ее, я быстро направился к спальне. Подергал дверь — она была заперта. Мария схватила меня за руку, пытаясь вытолкнуть из дома, но я не замечал все ее тщетные попытки, мне нужно было осмотреть дом. Я забежал на кухню и вздрогнул: за столом сидел тот самый мальчик, укравший у меня кошелек. Перед ним стоял стакан отпитого молока и печенье.
— Что ты здесь делаешь? — грозно спросил я.
— Я никого не обкрадывал и ничего не брал! — испугавшись, воскликнул он и подскочил со стула. — Я просто налил себе молока и взял немного печенья, так как очень хотел есть. Простите меня, пожалуйста, это Мария пригласила меня.
На кухню забежала Мария и тяжело дыша, стала за спиной мальчика.
— Он не хозяин, чтобы перед ним оправдываться! — крикнула она на него и, сверкая глазами, посмотрела на меня. — Я пригласила этого мальчика пообедать. Это мой дом и я имею право.
— Ты уже здесь ночевал? — спросил я его. — Тебя Мария вчера привела?
— Да, ой, то есть нет… сегодня. Я сегодня пришел… недавно, — бормотал мальчишка, взирая с ужасом то на меня, то на Марию.
— Тебе Мария дала ключи, чтобы ты открыл дом?
— Хватит его допрашивать! — возмущенно закричала она. — Что тебе нужно? Это мой гость и я просто захотела его покормить. Я имею право приглашать, кого хочу.
— Да? А может «скормить» ты хочешь сказать? Скормить тому существу, запертому в спальне. Ты тоже на это имеешь право? — закричал я сам не свой. — Кто тебе дал это право? Как ты можешь так поступать? Мария, ты же не чудовище? Я же знаю, что ты не такая! Неужели ценность человеческой жизни для тебя ничего не значит? И ты, чтобы не отпустить Алю, готова пожертвовать жизнями других людей? Ты думаешь, Аля хотела бы такого? Ты думаешь, она приняла бы такие жертвы? — я кивнул на мальчишку. — Ты, уходи.