— Ты их одобряешь, я вижу.
— Естественно! Они дали мне шанс! Да и вообще… В них есть что-то… наше.
Слушая свою неизменную спутницу, я неподвижно стоял на самой вершине скалы, напоминающей изогнутый зуб. За спиной громоздились горы и посолиднее этой, а впереди, до следующей кромки горного хребта, расстилалась ухабистая, словно солнцем выжженная долина — лишь кое-где торчали коряги, в принципе похожие на изломанные деревья, без единого листочка или иголочки. Солнца здесь, кстати, не было — над головой клубился серо-бурый сумрак, наливавшийся фиолетовым к ночи, и, как я понял из неохотных пояснений айн, так было всегда.
— Интересно, а смена сезонов у вас тут бывает? А дожди?
— Смена сезонов само собой. Холоднее, теплее… А дожди, — тут демоница ехидно усмехнулась. — Бывают, хоть и редко. И они совсем не похожи на привычные для тебя. Их лучше избегать, насколько это только будет возможно.
— Что же, как полагаешь, мне делать дальше?
— Устраиваться здесь. Ты же существо примитивное, хочешь жрать трижды в сутки, пить постоянно, и в искусстве магии иметь поводыря. Только когда будешь устраиваться, выбирай замок какой-нибудь местной шишки покрупнее. Потому что если тебя убьёт какая-нибудь местная мелкота, мне не очень-то приятно будет постоянно переходить из рук в руки.
— А если со мной расправится местный шишарь, будет приятнее?
— Ну, думаю, получше. Я, знаешь ли, к своим соотечественникам испытываю какую-то слабость. Хотя с твоими, конечно, проще справиться.
— Ясно, ты просто хочешь подогнать меня поближе к будущему своему владельцу.
— А ты что думал, я буду твои интересы соблюдать? Это зачем ещё, а? Чтоб ещё пару веков таскаться за тобой помощницей, наложницей и развлекательницей?
— Люди столько не живут.
— А прошедшие через преобразование — ещё и не столько могут. Если тебя не прибьют, конечно, на что я очень надеюсь.
— Давай, давай, надейся, — пробормотал, усилием воли убирая собеседницу в глубины артефакта.
И, раскинув руки, шагнул в бездну.
Это было поразительное ощущение, с которым я познакомился всего лишь полдня как, и ещё вовсю наслаждался его новизной. Воздух в один миг оборачивался упругой субстанцией, напоминающей очень сильно солёную воду, как, например, в Мёртвом море. По ощущениям можно было подумать, что у меня за спиной вырастали и разворачивались во всю свою немалую ширь крылья, хотя никаких крыльев не было. Однако что-то явно сопротивлялось ветру с такой силой, с какой способен сопротивляться дельтаплан.
Нехотя демоница объяснила мне в первый раз, что это действительно крылья, невидимые даже на магическом плане, а лишь на энергетическом. И появились они у меня потому, что она вынуждена делиться со мной возможностями, которые у неё имелись в бытность свободным, не лишённым тела и мощи существом.
Даже паря над здешними землями, я едва ли мог поверить, что действительно нахожусь в демоническом мире. Все те представления, в рамках которых формировалось моё представление о вселенной, не могли мне сейчас помочь, а лишь мешали. Например, то, что здесь облачно, почти не бывает солнца, дождей, и растения можно признать таковыми лишь с очень большой натяжкой, ещё худо-бедно воспринималось сознанием. А вот на мысли о том, что в здешних краях живут отнюдь не люди — воображение уже буксовало.
Прошло два года с тех пор, как привычные космогонические представления стали трещать по швам и ломаться, но необычное и непонятное оставалось в сознании моих соотечественников маловероятным и сомнительным по самому факту своего существования. Здесь я от них нисколько не отличался. И, спускаясь со скалы в долину, машинально обдумывал такой план действий: найти посёлок, расспросить о местных традициях и вообще обо всём, добраться до города, устроиться, заняться изучением возможностей артефакта.
Лишь последней мыслью возникло благоразумное сомнение, что мой план вообще осуществим в здешних условиях. Спросить об этом я мог разве что айн, однако будет ли она откровенна? Станет ли во всех подробностях удовлетворять моё любопытство? Очень вряд ли.
Я постарался приземлиться мягко, но ступни всё-таки вышибли облачка пыли. Нормально ходить здесь можно было, либо воздерживаясь от дыхания, либо по скалистым местам, либо по дороге. Да, дороги здесь тоже имелись. Такое впечатление, что их проделала какая-то ящероподобная тварь своим объёмистым брюхом — эдакая глубокая жёлобообразная колея. Интересно, какой у них тут транспорт? Следов колёс я не увидел.
— Ты знаешь эти места? Только «да» или «нет».
— Знаю, — сердито ответила айн. — Тебе-то что от меня нужно? Карту?
— Например. Населённые пункты, обиталища местных шишек, да и знание языка не помешает.
— Всё разом и в доступной форме? Это тебе надо помедитировать, иначе как я смогу сообщить нужную информацию в готовом виде? А медитировать здесь опасно. В ходе медитации ты беззащитен.
— Заботишься?
— О себе, конечно. Кто тут бывает? Разная мелкота. Неразумная. Как-то неохота к ним в руки попадать.
— Очень интересно. Так, а какой областью в прежние времена правила ты?
— Зачем тебе это знать?
— Хочешь честный ответ? Собираюсь направиться ко двору того из местных шишек, к которому ты не захочешь попасть в руки. К твоему прежнему врагу. — Я усмехнулся. Быть откровенным мне доставляло удовольствие, в том числе и потому, что знал — откровенность мне ничем не грозит. На прямой вопрос она не может, не ответить.
Айн зашипела, неприятно и пронзительно. Впрочем, я и раньше не подозревал в ней друга, знал, что дай ей волю и возможность — она живо со мной расправится. Так что ни к чему пытаться вести себя корректно. Смысла в этом ни малейшего.
Привыкать быть жёстким оказалось трудной задачей — вся предшествующая жизнь учила меня стараться не причинять окружающим боли. Но, общаясь с айн и воспринимая многое из того, что она не рассказывала мне прямо, я прозревал: иного пути у меня нет. Всё-таки я теперь в демоническом мире, един с местной уроженкой.
Шагая по пустоши, я пытался прислушиваться к окружающему меня миру, но это оказалось не так просто. Что-то угнетало слух и зрение, словно постоянно звучащий гул и то и дело смазывающееся изображение. Это действовал насыщенный магический фон, невольная спутница просветила меня, и с ним предстояло как-то сживаться. Проблему зрения я решил просто — не так уж сложно оказалось ввести себя в состояние, когда физическое видение дополнялось магическим, довольно специфическим, «формулу» которого я ни за что не составил бы без помощи демоницы.
А вот со слухом получалось хуже.
— Сделай то же самое, что уже сделал со зрением, — неохотно ответила айн на мой прямой вопрос.
— Как именно? Ведь восприятие информации об окружающем мире происходит отличным от зрения образом.
— И что? Делай.
— Если б всё было так просто, я бы тебя не спрашивал.
— Если у тебя всё так сложно, то не слышь вообще. Между прочим, вполне нормальный вариант.
— Шутишь так?
— Нет, не шучу. Если собираешься жить здесь, в демоническом мире, учись по-другому воспринимать мир. И учись сам. Тем, чем могла, я тебе помогла. Если б ты пустил меня в свою душу, я могла бы…
— Опять старые песни? Смени пластинку.
Раздражённое и высокомерное фырканье в ответ.
— Я-то сменю. А ты останешься без информации.
— Отвечай мне, я сказал!
Она не могла не дать мне прямой ответ, и потому я, поднажав и набравшись терпения, всё же узнал, какой областью этого мира правит её давний враг, а вернее всего — наследник этого врага. Тут предстояло быть очень осторожным, я догадывался, что принципиальность и щепетильность существам, подобным ей, не свойственна. Если сочтёт это для себя полезным, запросто передастся и в руки ненавидимого ею существа.
Здесь демоны лишь чуть более предсказуемы, чем их человеческие прототипы.
Через некоторое время «дожимания» я сумел добиться от неё примерного обозначения, где какая область расположена и где именно нахожусь я. Не карта — но тоже сойдёт. Спустившись со скального наплыва, где «общался» со своей пленницей, я зашагал по пыльной долине, с двух сторон очерченной скальными грядами, справа пропадавшей в дымчатой дали, а впереди открывавшейся череде плотно сгрудившихся построек. Посёлок, видимо. Теперь, зная, что он здесь, я его отчётливо видел.