Рейчел нагнулась к Шону. Он сел, прижимая платок к разбитому носу, и выглядел жалко. Девушка повернулась и посмотрела на Жан-Люка, который стоял в нескольких шагах, пристально глядя на них.
— Ты животное! — крикнула она. — За что ты его избил? Мы просто разговаривали!
Глаза Жан-Люка потемнели. Рейчел видела, что у него на лице, там, куда все же угодил кулак Шона, виднеется ссадина.
— Из Грейнджа это смотрелось несколько иначе, — заявил он.
— Ты шпионил за нами?
— Шпионил? — В глазах Жан-Люка полыхнула ярость. — Я увидел вас вместе. Он пытался тебя обнять.
— А если бы и так? При чем здесь ты? — сварливо поинтересовалась Рейчел. — Мы с Шоном друзья. Он заботится обо мне. Почему ты решил, что мне нужно твое заступничество? — Ее голос задрожал, и она глубоко вдохнула. — Надеюсь, такое больше не повторится! Как ты можешь быть таким злобным?
— Кажется, я был неправ, — холодно произнес Жан-Люк. — Прости меня. — Он отвел глаза и посмотрел на Шона: — Приношу свои извинения. Так или иначе, это теперь уже не имеет значения.
— Поверь, я не хотела, чтобы все кончилось так, — пробормотала Рейчел с глазами, полными слез.
— А в прошлый раз?
— В прошлый раз? — Рейчел с трудом соображала, в голове был сумбур. Она сделала огромное усилие, чтобы собраться с мыслями. — О чем ты?
— У тебя внезапная потеря памяти? Когда чувствуешь свою вину, ее легко симулировать.
— Не знаю, о чем ты говоришь. — Рейчел потрясла головой. — Почему ты такой жестокий?
— Я жестокий? — На лице Жан-Люка вспыхнуло удивление. Он тихо выругался по-французски. — Не тебе упрекать меня в жестокости. Я должен идти! — Это было скорее горячее желание, высказанное вслух, чем констатация факта.
— Да, сделай милость, иди к черту!
Агрессивный тон Шона заставил Рейчел вздрогнуть.
— Шон, заткнись! — воскликнула она.
Жан-Люк пошел прочь, но внезапно остановился и что-то поднял из травы.
— Это твое? — спросил он. — Может быть, любовная записка?
— Записка Наоми. Здесь нет никакого смысла, как видишь.
— Похоже, ее тоже преследует наше прошлое, — прокомментировал Жан-Люк, возвращая листок. — Ничего страшного, принимая во внимание тот факт, что она во все вмешивалась.
— Наше прошлое? — Рейчел снова перечитала написанное. — Почему ты так говоришь? Ведь речь не о нас.
— Неужели?
— Нет, это о Наоми и тете Кларе, о их молодости. Они выросли вместе. Наоми поступила на службу молоденькой девушкой еще в тридцатых годах.
— А фраза: «Отец был болен»? — ни о чем тебе не говорит? — Голос Жан-Люка звучал презрительно.
— Нет. — Рейчел озадаченно посмотрела в лицо Жан-Люку. — Почему это должно мне о чем-то говорить?
— До чего же удобно иметь короткую память! Всегда можно разыграть красивый спектакль.
Он пошел из сада, но не успел сделать и нескольких шагов, как Рейчел догнала его.
— Я не знаю, что ты имел в виду! — сердито сказала она, схватив его за руку. — Действительно не знаю, — прибавила она, отдернув пальцы, потому что прикосновение было мучительным. — Почему ты уходишь, ничего не объяснив?
Жан-Люк неожиданно улыбнулся, и сердце Рейчел радостно подпрыгнуло.
— Не надо так смотреть, лучше расскажи, — потребовала она.
— Мой отец был болен. Но теперь все прошло.
— Твой отец? — Рейчел побледнела. — Когда это было?
— Девичья память продолжает свои трюки? Возможно, потому что ты чувствуешь себя виноватой?
— Виноватой? Теперь я совсем перестала тебя понимать. Почему я должна чувствовать вину?
— Неужели наши отношения так мало значили для тебя? И я тоже?
Он быстро пошел прочь. Рейчел почти бежала, чтобы поспевать за ним. Шон кричал ей вслед, прося вернуться.
— Жан-Люк, пожалуйста! — Рейчел преградила ему путь.
Он остановился, глядя на нее сверху вниз с таким несчастным выражением лица, что у нее перехватило дыхание, и она сделала движение рукой, чтобы показать, что заметила его страдания.
— Мне казалось, мы всю жизнь будем вместе, — хрипло выговорил он, — я думал, что ты тоже хочешь этого.
— Я хотела! — воскликнула Рейчел и тихо добавила: — И сейчас хочу.
Казалось, ему было тяжело слушать ее, и он заговорил снова:
— Уезжая во Францию, я не знал, насколько все там серьезно и как долго мне придется задержаться. Конечно, я скучал по тебе, но был спокоен, зная, что вдвоем мы выдержим любые невзгоды. Думал, наша любовь сильна, надеялся, что она выдержит испытание временем.
— Значит, твой отец был болен?
— Я уже сказал тебе.
— Так вот почему ты уехал так неожиданно?
Он смотрел на нее с усмешкой:
— Конечно.
Рейчел встряхнула копной золотых волос.
— Нет, — проговорила она. — Не может быть. Ты же оставил мне письмо, в котором написал… — ее голос сорвался, и она замолчала, чтобы перевести дыхание, — что ты больше не хочешь меня видеть, поняв, что наши отношения стали слишком связывать тебя и ты чувствуешь себя в западне, а кроме меня есть еще целый мир, который ждет тебя.
— И ты поверила, будто я мог такое написать? — с недоверием в голосе спросил Жан-Люк.
— Я не хотела верить, но… — Она в недоумении задумалась. — Так ты мне не писал?!
— Написал, — проговорил Жан-Люк. Сообщил, что болен мой отец и я не знаю, как долго придется задержаться. Но ты говоришь так, словно в глаза не видела моего письма.
Рейчел прижала к губам дрожащие руки. Голубые глаза наполнились слезами.
— Так ты не хотел порвать со мной? — прошептала она. — Ты собирался вернуться?
— Я и вернулся. Десять дней спустя. Пытался звонить и писать тебе, но тебя уже не было, а когда ты не ответила ни на одно мое письмо…
— Мне было невыносимо оставаться без тебя. Я примчалась со свадьбы моего друга раньше срока. Помнишь, я уезжала на двое суток?
— Да, помню.
— Когда я вернулась домой, то прочитала твое письмо. — Рейчел была так поражена, что едва могла говорить. — Я ждала, надеялась, что ты переменишь свое мнение, хотела связаться с тобой, но не знала адреса.
— Я оставил адрес своей семьи, — вставил Жан-Люк. — И ждал от тебя весточки…
— Но я не получала твоих писем. Ни одного. Я действительно решила, что ты больше не хочешь меня видеть, что для тебя это был просто…
— Что? Летний роман? Ты так подумала?
— Да. — Рейчел силилась продолжать: — Тетя Клара, посочувствовав мне, предложила навестить дальних родственников в Америке. — Рейчел вдруг запнулась и опустила голову. До нее вдруг дошло. — Это она подстроила?
— А кто же еще?
— Наоми? — предположила Рейчел, уже зная, что попала в точку. — Они же были близки. Наоми на все была готова ради тети Клары.
— Даже на ложь и подлог.
— Не могу поверить, как они могли! Я знала, что тетя Клара не одобряла нашей связи, но…
— Ты была слишком молода, дорогая. Но я-то должен был обо всем догадаться, когда получил от тебя письмо. — Он заметил удивленное выражение на лице Рейчел. Тут его осенило. — Я понял. Ты никогда не писала мне.
Рейчел покачала головой:
— Они обе так ловко все разыграли, что я ни на минуту не могла заподозрить обман.
— Мне приходило в голову, что это дело рук твоей тетки, — признался Жан-Люк. — Я думал, она просто вынудила тебя порвать со мной. Но не мог поверить, что человек может пойти на такое, может быть таким…
— Деспотом? Злодеем? — Голос Рейчел дрожал. — Я чувствовала себя уничтоженной. Долгие месяцы не могла успокоиться. Ах, Жан-Люк! — Слезы заструились по ее щекам. — Что они с нами сделали?
Он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях. Рейчел прильнула к нему, зажмурив глаза и пытаясь забыть о страданиях, которые пришлось перенести им обоим.
— Все поправимо, — хрипло пробормотал Жан-Люк. — Как сильно я люблю тебя! Все эти споры, грубые слова… Я самый большой дурак. — Жак-Люк заглянул ей в лицо. — Прости, что усомнился в тебе, — прошептал он.