Но дверь все равно открывается. У стоящего на пороге Стаса не осталось и следа былой невозмутимости. Добела прикушенная нижняя губа. В глазах отражается такая гамма эмоций, что все и не перечесть.
— Я прочитала посвящение, — Вера прижимает к себе открытый на первой странице альбом.
— Только сейчас? — нервно прокашлявшись, спрашивает Стас.
— Да. Я была так увлечена фотографиями, что…
Вера проходит внутрь.
— Стас, я не знаю что сказать. Мне кажется, что моей заслуги в этом нет. Я не стою таких слов. Ты все сам…
— Вер, подожди, — его палец прижимается к ее губам.
Вера замирает. Время останавливается. А потом стремительно несется назад. Как и два года назад. Стоит ему прикоснуться к ней. Мир начинает разрушаться. И нет ничего вокруг. Пустота. Хаос. Только его холодный палец, прижимающийся к ее губам. Скользящий вниз. Очерчивающий линию подбородка. Вниз. По шее, плечу, руке. Его указательный палец легонько охватывает ее мизинец.
— Ты представления не имеешь, чего ты стоишь. — Стас глубоко вздыхает. — Я понимаю, что, как последний дурак, прохлопал данный мне судьбой шанс. И я знаю… Я вижу… Что не все такие идиоты, как я. Какой-то парень оказался сообразительней, чем я. Ты счастлива с кем-то… Что ж…
Стас еще раз вздыхает. Коротким судорожным вздохом. Отнимает свою руку от ее. Закрывает лицо ладонями. Медленно опускает руки вниз.
— Я не скажу тебе многое из того, что хотел бы сказать. Но одно ты должна знать точно. Нет на свете таких слов, которыми я мог бы выразить, что ты для меня сделала. Поверь, ты подарила мне новую жизнь. Ты заставила меня осознать собственную никчемность. И показала, где взять смелость, чтобы преодолеть это.
Стас замолкает. Вера, оглушенная, молчит. Миллион мыслей крутится в голове. Но самая первая…
— Что ты имел в виду, когда сказал, что я счастлива с кем-то?
Стас горько усмехается.
— Вер, я же не слепой. Да и Матвей сегодня говорил. Что ты живешь за городом. С каким-то парнем. Кажется, его зовут… Игорь.
Твою мать, Квасов, ну кто тебя за язык тянул! У Веры полный кавардак в голове. Нет ни малейшей идеи, как объясняться со Стасом. А объясняться надо, это очевидно. Но любые слова кажутся ей неуместным. Разве что…
Вера хватает со стойки лежащую там книгу. Судорожно перелистывает. Находит нужное место. Протягивает Стасу.
— Читай. Вот отсюда.
Пока недоумевающий Стас читает, Вера пользуется случаем и бесцеремонно его разглядывает. Он изменился. Но все та же оглушающая красота осталась при нем. Кажется, он набрал пару-тройку отнюдь не портивших его килограмм, и еще больше раздался в плечах. И если раньше его красота заставляла сжиматься и переворачиваться внутренности, то теперь, зная, какая яркая личность скрывается за этой сексуальной внешностью, это просто сбивает с ног. Сносит башню.
— Вер, извини, но я не понимаю…
Я тоже ни фига не понимаю!!!
— Ты что, тупой? — рявкает Вера. — Читай еще раз!
В глазах Стаса грустная обреченность сменятся изумлением. Но он послушно снова опускает взгляд в книгу. Во второй раз он читает еще дольше. Чего там читать! Полстраницы текста. Наконец поднимает глаза. И Вера видит перед собой удивленный синий взгляд принца Уланда.
— Вер, это что — я?
Она кивает. В горле вдруг пересыхает, и говорить становится невероятно сложно.
— Это… про меня? — Стас закрывает книгу и недоверчиво смотрит на обложку. М-да, это не самое удачное с точки зрения оформления издание.
— Не только, — Вера справляется с голосом. Откашливается. — Про тебя. И про меня.
Стас смотрит на книгу. Потом на Веру. Кладет «Два королевства» на стойку и делает пару шагов. И вот она уже ничего не видит. Весь мир расплылся, растворился, сузился до размеров этих темно-синих глаз. И нет в мире ничего, кроме них. И еще такого близкого дыхания. Наверное, их губы разделяют какие-то миллиметры.
— Вера…
— Да?
— Мне страшно.
Господи, что ты с собой сделал, Стас?
— Боишься, что забыл, как целоваться?
Вера видит только его глаза, но улыбку чувствует. Чем? Как чем, ведь их губы разделяют какие-то миллиметры.
— Боюсь, что не смогу остановиться, если начну тебя целовать.
— А мне не страшно.
Ее губы преодолевают последние миллиметры. Прикасаются к его губам. Легко. Совсем чуть-чуть. Едва касаясь. Так нежно. Так мучительно сладко.
Стас прекрасно понимает, что это означает. Она дает ему возможность отказаться. Остановить ее. Отстраниться, пока еще не поздно. Ага, как же. Да и поздно уже. Он так долго этого ждал. Так мучительно долго…