— Я сама это выброшу.
И Андрей, вздохнув, взял тяжелую коробку.
А когда выбросили журналы в мусорный бак, она произнесла:
— Испытательный срок ты выдержишь, не сомневаюсь.
Хотела добавить, что в случае чего последнее слово все равно останется за ней, но промолчала.
Однако вечером позвонила мистеру Бедрику и поинтересовалась своим протеже.
— Старается, — ответил Илья Семенович, — подал мне уже несколько предложений по повышению эффективности работы. Одно вроде бы стоящее. Я, правда, Андрея завалил работой. Потом-то, разумеется, сниму лишние нагрузки, но пока хочу проверить, насколько он специалист. Думаю, он сможет у нас работать. Сейчас его служба безопасности проверяет, послали запрос во Францию…
— Зачем? — удивилась Варя. — А если они не пришлют рекомендаций?
— Просто проверяем… — уклончиво ответил мистер Бедрик.
Через неделю после этого разговора Илья Семенович заглянул к Синицыным, о чем-то посекретничал с главой семьи, а уже на выходе, встретив Варю, заметил, что служба безопасности «Каррефур» прислала ответ.
— И что они написали про Андрея?
— Да ничего особенного, — ответил мистер Бедрик, — только сообщили, что мсье Чураков в их системе не работал. Но они его знают, так как он занимался перевозками товаров по контракту с дижонским филиалом.
— Ну да, он и говорил, что занимался логистикой.
— Не переживай, деточка, — вдруг произнес Илья Семенович.
Это было удивительно, потому что переживать и волноваться Варя не собиралась, как раз наоборот, все последнее время она чувствовала душевный подъем: Андрей нравился ей все больше и больше.
— Не переживай особенно, — повторил мистер Бедрик. Потом вздохнул и поинтересовался как бы между прочим: — Не знаешь, куда моя Светочка укатила?
— Так, наверное, в ресторане опять, — предположила девушка.
— Зачем ей ресторан? — снова вздохнул Илья Семенович. — Она пообедала дома, потом уехала с водителем и охранником, позвонила мне и сказала, что хочет прошвырнуться по бутикам. А какие тут бутики — я вас умоляю! Если что-то купить надо, мы могли бы вдвоем в Париж слетать или в Милан. Так она в этом торговом комплексе уже четыре часа…
— Так магазины ведь, — постаралась успокоить соседа Варя, — посмотреть все надо, примерить.
— Конечно. Кто бы сомневался. Но только Светочка приказала ребятам в машине оставаться — она, видите ли, не хочет, чтобы за ней по пятам ходили мои мордовороты. Я им звоню, а они, видите ли, в машине сидят на подземной парковке!
— Вернется, никуда не денется. Разве найдется во всем мире хотя бы одна женщина, которая захочет от вас сбежать!
— Разве что, — кивнул наивный Илья Семенович.
Судя по всему, он что-то начал подозревать, а теперь решил проверить, знают ли что-нибудь соседи, но поскольку спрашивать о собственной жене у хороших друзей показалось ему не совсем удобным, он попытался что-то выяснить у их дочери, с которой миссис Бедрик уж точно не стала бы ничем делиться. Он, вероятно, и сам понимал, как это нелепо выглядит, а потому стоял и переживал, глядя на желтеющий к вечеру край небес.
И тогда Варя спросила, спросила не из любопытства, а просто так, чтобы свернуть с темы:
— Илья Семенович, у моего отца есть враги?
— Откуда? — всплеснул руками мистер Бедрик. — Ты ведь сама знаешь, что он милейший человек! Он такой добрый!
И тут же осекся, стараясь не смотреть на собеседницу.
— Но ведь были какие-то бандиты, которые что-то хотели с него получить. Был какой-то партнер Олег… Не помню фамилию.
— Ну что ты, деточка! Посмотри на нас внимательно! Где мы и где бандиты? И потом, у нас служба безопасности лучше любого ФСБ. Коля Михеев — большой специалист. Что касается Олега Омельченко, который когда-то был младшим партнером, то твой добрый папа и думать про него забыл. А этот партнер оказался не очень порядочным человеком. Пока мы все жили очень скромно, он все время пропадал в Разгуляево — есть такой поганый городишко в штате Невада. И все время деньги клянчил — то ему надо, это… И потом еще говорил, что его родной дядя, который большой чиновник в Москве, просит за промоушен и для какого-то министра с каждого контракта отстегивать два процента. А твой папа однажды позвонил этому дяде, и тот удивился: дескать, ни копейки я с вас не просил, я своему племяннику совершенно бескорыстно, даже совсем бесплатно помогаю, и у министра тоже к вам никаких претензий. А этот Олег опять примчался и опять требует. Владимир Викторович ему популярно объяснил, что уже имел разговор чуть ли не со всем кабинетом министров и все вроде того что в отказ пошли. Омельченко глаза выкатил и заявил, что он не для себя старается… Просто люди по телефону не могут такие дела обсуждать. А сам он чистой совестью клянется и родиной своей. Про чистую совесть мы знали очень хорошо: наш партер любил посидеть в бане с девочками — это да, только зачем Мариуполем клясться? Короче говоря, твой папа дал ему денег, но с хорошим условием, что тот выйдет из состава учредителей всех наших фирм, где этот Олег числился. Вот так наше партнерство с ним и закончилось. А где теперь этот Омельченко, никто не знает. Может, Коля Михеев в курсе, но лучше его об этом не спрашивать, а то он не так поймет и Олега этого сюда за шкирку притащит. А насчет врагов твоего папы можешь не сомневаться — таких смелых в этой стране не найдется.