— Вы — родственница миссис Макфилд?
Кортни невольно отметила, что у него глубокий, бархатный голос, при помощи которого его обладатель способен убедить женщину практически в чем угодно. О, она отлично знала мужчин такого сорта! С виду этакие обаяшки, в действительности они смертельно опасны для женщин, имеющих дурную привычку выбирать неподходящих мужчин. Но она однажды уже совершила подобную ошибку, и повторять ее не собиралась. Кортни вытерла отчего-то повлажневшие ладони о юбку цветастого летнего платья.
— Я первая задала вопрос.
Она поняла, что фраза прозвучала по-ребячески, но было поздно.
— Я здесь по официальному делу.
Странно, подумала Кортни. Если он полицейский, то должен быть в форме, но на нем линялые джинсы и джинсовая же рубашка, которые обрисовывают фигуру настолько впечатляющую, что ее обладатель вполне мог бы фотографироваться для рекламных плакатов. Короче говоря, мысленно подытожила Кортни, передо мной стопроцентный мачо, мужчина, интересный во всех отношениях, — конечно, для тех, кто интересуется, не для меня. Мне лучше держаться от таких подальше, слишком уж легко я совершаю ошибки, когда дело ка-
Я противоположного пола. Какое же у вас дело? Он проигнорировал вопрос и в свою очередь спросил:
— Так вы внучка миссис Макфилд или нет?
— Да. А что?
Желудок Кортни совершил очередной кульбит, но потом успокоился. Чувствуя, что не вполне твердо стоит на ногах, она вцепилась в перила. Мужчина наконец улыбнулся, и у Кортни прямо-таки дух захватило. Слово «привлекательный» было слишком слабым для его описания. Скорее его можно назвать неотразимым.
Когда он улыбался, от его глаз разбегались лучики морщинок, выдававших, что он улыбается довольно часто.
— Значит, вы и есть Кортни Грант.
Кортни поняла, что он знает о ней больше, чем она о нем, и поспешила исправить положение.
— А вы кто такой? И где моя бабушка?
Улыбка на красивом лице мужчины стала еще шире. У Кортни участился пульс. Мужчина подошел к Кортни и протянул руку.
— Райли Трелани. А с вашей бабушкой все будет в порядке.
У Кортни вдруг помутилось в глазах, она замотала головой, надеясь, что это поможет.
— Будет? Что вы хотите этим сказать? Где она, что с ней случилось?
— Эй, вам нехорошо? — вдруг встревожился Райли. — Что-то вы побледнели.
— Все нормально.
Но в действительности Кортни чувствовала себя далеко не «нормально», собственный голос доносился до нее словно издалека, заглушаемый звоном в ушах. Одно из двух, в панике подумала она, или у меня рецидив болезни, или еда в самолете оказалась несвежей и вот-вот выйдет обратно тем же путем, каким попала в желудок. Кортни покачнулась и крепче ухватилась за перила.
— Просто скажите, что с моей бабушкой.
На ее плечи легли теплые мужские руки. Райли мягко подтолкнул ее к лестнице.
— Думаю, вам лучше присесть.
Кортни не стала возражать, она чувствовала себя как-то странно: тело трепетало, перед глазами все расплывалось. Райли помог ей сесть на ступеньку. Кортни сама не знала, чего ожидала от него, но точно не того, что произошло: он взял ее за руку и стал считать пульс. По ее спине пробежал холодок, и она поёжилась — вдвойне удивительно, учитывая жару и то, что пальцы у Райли были теплыми.
— У вас всегда такой частый пульс? — спросил он.
Кортни вырвала руку.
— Он вовсе не частый.
По взгляду Райли стало ясно, что она пытается отрицать очевидное.
— Пульс у вас учащенный, и вы бледны как полотно.
К горлу Кортни снова подкатила тошнота, но она сумела пролепетать:
— Наверное, я съела в самолете что-то несвежее. Скажите же наконец, кто вы такой и что с моей бабушкой.
— Я детектив, работаю в местном полицейском управлении. С вашей бабушкой произошло небольшое происшествие, и ее отвезли на «скорой помощи» в больницу.
— Происшествие? В больницу?
Райли улыбнулся, отчего пульс Кортни повысился еще на несколько пунктов.
— Она поправится.
Ну почему, почему он не может сказать прямо, что случилось?! Кортни покачала головой и, как выяснилось, напрасно: шум в ушах усилился, в глазах потемнело.
— Кортни? Вы меня слышите? Кортни?
Она его слышала, но почти не видела: перед ее глазами вспыхнуло яркое пятно, красивое мужское лицо исчезло, и все потемнело.
Райли терпеть не мог больницы, но судьбе было угодно, чтобы он оказался в отделении «скорой помощи» во второй раз за один день. Он был вынужден торчать в заведении, которое терпеть не мог, и пытался сдержать обещание, данное малознакомой женщине, благообразной старушке, которая, однако, вполне могла оказаться поджигательницей. Райли прислонился к стене и скрестил руки на груди. В приемной скопилось довольно много народу, кто-то ожидал приема у врача, другие пришли узнать о состоянии родственников. Мужчина лет пятидесяти нервно расхаживал из угла в угол, на его лице застыло напряженное выражение беспокойства. Райли отвел взгляд. Такое же выражение он видел когда-то на лице собственного отца, когда вся семья ждала в этой самой приемной известий о состоянии матери. Райли было тогда шесть лет, но по взглядам взрослых он чувствовал, что с мамой произошло что-то страшное. Лишь позже, став взрослым, он понял, что его мать, Миранда Трелани, погибла, выполняя свой долг.