— Не знаю, что тебе и посоветовать, — сказал Грисс. — Плохи твои дела, похоже…
— Плоше некуда, — согласился Иван. — Надо же! Как в песне получается: «На тебе сошелся клином белый свет». — Он взял рюмку, отпил большой глоток и поставил на стол. — Ты на меня не равняйся, Василий, пей! Мне трезвую голову надо, чтобы обмозговать этот кроссворд! Не признайся я — плохо… Повинился — еще хуже!.. Она не может в толк взять, что если я, вор, порвал с прошлым — мне можно хоть Госбанк доверить — копейки сам не возьму и другому не дам упереть… Ольге тоже можешь накрепко верить. Факт! Ты не торопишься?
— Нет, говори…
— Только Ларисочка один раз ошиблась во мне. Она моего характера не изучила еще.
— Какой же у тебя характер? — улыбнулся Василий.
— Решительный у меня характер! Ты не улыбайся, Вася! Я у той шестерни сгорел бы, а все равно доделал! Я и сейчас себе цель кое-какую определил наперед. Вроде морального кодекса. Первое — держать свой принцип. Мой принцип все равно сильнее, чем ее. Правда на моей стороне в нашем споре. Поэтому… Второе — обарахлиться мне надо. Костюм там… брючки узкие, туфлишки остроносые. Третье — я Лариску по образованности достичь должен. Не веришь, Вася!? У меня же мозги, как целина непаханая, без бороздок! Я за год три класса одолею, факт!.. Мне бы только с одним человеком переговорить, письмо написать. Этот бы мне все правильно посоветовал…
— Кто это?
— Дружок Дорофеева нашего. Из воров он. Одной судьбы мы с ним. Сумел же человек доверие получить у женщины. Внуков, поди, кучу имеет! Адрес взять у Сергея Петровича хочу.
— Уехал Сергей Петрович. Сегодня…
— Как уехал? — Одинцов даже встал со стула.
— Назначение новое получать.
— Постой-постой!.. Назначение получать? Уехал и ничего не сказал?!
— Он еще приедет… Дела сдавать будет… за вещами…
— Чего это так, вдруг?
— Он же коммунист, наш директор. А коммунист, это как солдат… пришел приказ — выполняй. Новый завод будет строить Сергей Петрович!
— Новый, говоришь!.. Так у него там сварочных работ непочатый край, а?!
— Сиди!.. Работы тебе и здесь хватит. — Василий взял Ивана за локоть, заставил сесть. — Не пори горячку!
— Думаешь, не возьмет? Возьмет! Он мне верит… Вот с Ларисой только неувязка… Ей еще год учиться.
Грисс рассмеялся.
— А ты не смейся! Как я сказал, так и будет!.. А кто вместо Сергея Петровича? Известно?
— Каюмов.
— А что?! Этот мужик тоже правильный! — одобрил Одинцов. — Тогда и я выпью. Только привыкнешь к человеку, поверишь в него — и на тебе…
Откуда-то сверху раздавался то мерный топот, то глухие удары, будто падало что-то мягкое.
— Что это там за топот? Вроде табун по деревенскому мосту бежит? — Иван прислушался.
— Дружинники… Занятия у них сегодня. Приемы самбо отрабатывают. Хочешь посмотреть?
— Не! Эти приемы я испытал на себе. Вроде тебе ничего плохого не сделали, а уже и сопротивляться не хочется и лежишь, как в пеленках закутанный. Посидим еще, Вася. Может, я еще чего не сказал тебе. Люблю душевно поговорить. А Мокруха — собака! — сказал, помолчав, Одинцов. — Он еще мне попытается козу сделать. Факт!
— Дурнов-то? Что он может?! — возразил Грисс.
— Не скажи! Мокрухой называют того, кто на мокрое дело решался, у кого кровь на руках…
— Пошевелите пальцами, Дурнов… Смелее, смелее! Сожмите кулак… Вот так… Да не бойтесь!
Дурнов неохотно пошевелил лимонно-желтыми пальцами, сморщил заросшее лицо в гримасе.
— Больно, доктор…
— Не притворяйтесь. Боли быть не может. Я выписываю вас на работу. Иначе пошлю на ВТЭК.
В стеклянном шкафу блестели хирургические инструменты. На столе, у письменного прибора, лежали ножницы и скальпель со следами фиолетового карандаша на лезвии. Врач поднялась, чтобы вымыть руки. Дурнов глядел ей в спину на завязанные бантиком лямки халата. Он положил руку на мрамор прибора, потом на скальпель и тихо переложил его в карман пиджака.
Врач расписался на бюллетене.
— В регистратуре поставите печать, — сказала она. — Побриться бы пора… Следующий пусть зайдет!
Дурнов вернулся в общежитие. Пока он был в поликлинике, уборщица вымыла полы; влажная тряпка лежала у двери. Дурнов снял плащ, прямо в костюме лег поверх одеяла, вынул скальпель, большим пальцем потрогал лезвие и хмыкнул: точить надо.
Выпить бы! Но после визита Цыгана денег осталось меньше малого. Он встал, сунул оружие под подушку, прошел к платяному шкафу. На средней полке стояли цибики чая. Соседские. Дурнов ополовинил каждый на блюдечко, взял маленькую кастрюльку и направился на общую кухню варить чифирь.