Разумно. Но если я приму это предложение, то к тому времени, когда выйду из ванной, его уже не будет. Разве он станет ждать? Клодия отрицательно качнула головой и прошептала:
— Я хочу...
Комната поплыла у нее перед глазами.
— В горячую ванну, — твердо повторил Брент. — Иначе ты сейчас упадешь в обморок.
Он поднял ее на руки и понес по лестнице, которая вела на второй этаж. А Клодия обвила руками его шею и прижалась к нему. Он, что, в самом деле хочет сказать, что любил меня все эти годы, как и я его?
Брент ногой толкнул дверь. Вот, значит, где он спал в прошлую ночь. На полу лежал открытый чемодан, на спинке кресла висел костюм, в котором Брент приехал.
Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Брент усадил Клодию на скамеечку у стены и склонился над ванной, чтобы наполнить ее.
— Почему ты вдруг решил, что наш брак не удался? — сказала Клодия ему в спину. — Даже Рози не может тебя остановить...
Брент резко обернулся, выпрямился и хрипло произнес:
— Предлагая этот брак, оговорив всяческие условия, я думал, что смогу с этим справиться — ради нашего ребенка. Мне хотелось, чтобы у Рози были отец и мать... Но я уже тогда знал, что если хоть раз поддамся искушению и коснусь тебя, то снова окажусь на дыбе. А я там уже побывал... Ты измучила меня. Я не хочу снова пройти все круги ада.
Как ты думаешь, почему я прервал наш так называемый медовый месяц? Потому что испугался, что он станет реальным. Я держал тебя в своих объятиях, и как же я тебя хотел! Хотел черт знает как! Я завез тебя в «Уиллоу-коттедж» и попросту сбежал. Кстати, я поручил моим адвокатам разыскать похищенные твоим мужем деньги — они оказались в Швейцарии, и вчера мне сообщили, что их по постановлению суда удалось вернуть. Они твои.
Затем я вернулся, и, видишь, что из этого получилось? Я затащил тебя в постель. Это было самое худшее, что могло случиться при тех обстоятельствах, как мне тогда казалось. Один Бог знает, до чего же больно оказаться в руках женщины, которая лишила меня моего ребенка, которая клялась, что любит меня, а сама не моргнув глазом вышла замуж за кого-то с «лучшим» будущим! Поэтому я опять бежал от искушения.
Брент начал снимать с нее одежду, и Клодия увидела, что его руки дрожат. Сердце ее затрепетало.
— Должно быть, я плохо соображаю... — прошептала она. — Ты говоришь, что все еще хочешь меня, как тогда... так же сильно... и... — она осмелилась сказать это вслух, — все еще любишь меня?
— Я отвечу тебе, если ты поклянешься, что все твои слова там, на пляже, были правдой.
— Что я любила тебя и никогда не переставала любить? — Клодия подняла на него полный любви взгляд, на ресницах ее блестели не пролитые слезы. — Клянусь жизнью нашей дочери!
— Вот теперь я тебе верю! — От волнения голос Брента сел. — Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, и не собираюсь уступать тебя простуде или чему-нибудь похуже, — с этими словами он приподнял Клодию и опустил в воду.
Сквозь дымку пара, висевшую над ванной, Брент улыбнулся Клодии той проникновенной улыбкой, от которой она всегда теряла голову. Он дотронулся до ее мокрых волос, и глаза его увлажнились.
— Пусть этот день станет началом нашего брака, давай будем отсчитывать от него все наши годовщины.
Сияние его улыбки, казалось, озарило всю ванную комнату. Клодия протянула к нему руки:
— Я не единственная, кто может поймать простуду. Почему бы тебе ни присоединиться ко мне? Вода просто чудо.
Второго приглашения не понадобилось. Брент мгновенно сбросил с себя одежду, скользнул в ванну и вытянулся за спиной Клодии — его ноги обвились вокруг ее ног, ладони спрятали ее груди.
Клодия изогнулась в чувственном восторге и, прижавшись к Бренту, прошептала:
— Я должна тебе кое-что сказать.
— Ничего не хочу знать. — Глубокий голос Брента звучал с нескрываемой нежностью. — Разговоры — это то, что меня меньше всего интересует.
— И меня тоже!
Его возбужденная плоть требовала от нее только такого ответа, но все же Клодия возразила:
— Нет-нет, это тебя заинтересует. — Ее возражения утонули в поцелуях Брента. — Я докажу тебе, что ты не прав.
Он застонал. Era губы скользили по влажной коже ее плеча, руки поглаживали налитые ожиданием груди. Ему было не до разговоров, загадки его не интересовали.
— Что происходит, когда двое уносятся на волнах неодолимой страсти? — прошептала Клодия ему прямо в губы.
Под его нетерпеливыми ласками ее тело все больше воспламенялось. Он склонился над ней, осыпал короткими дразнящими поцелуями, язык Брента вошел во влажную теплоту ее рта, лаская его.
— Вот это? — хрипло пробормотал он.