– Отпустите, пока он не начал искать меня!
– Только после того, как я разберусь с тобой. Я хочу знать, как ты стала любовницей Саквиля. Очевидно, это не было физическое влечение. Тогда скажи мне, как и почему…
– Нет! – Когда Мира увидела, что ее вспышка встречена непроницаемо спокойным взглядом серых глаз, она попыталась смягчить свой ответ. – Сейчас.., сейчас нет времени.
– У тебя сколько угодно времени, – протянул Алек. – Я никуда не спешу.
– Прекратите! – воскликнула она в отчаянии, толкнув его в грудь.
– Спешишь туда, к нему? Он должен быть благодарен мне за то, что ты так возбуждена.
– Вы отвратительны!
– Время идет, и я не выпущу тебя отсюда, пока не узнаю, как было заключено ваше с лордом Саквилем соглашение.
– Проклятие! – воскликнула Мира, глядя на дверь. – Хорошо, я расскажу вам. Я с ним.., я живу здесь два года, с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Я встретила его после переезда из Франции.
– Ты приехала одна?
– Да, одна. У меня не было ни денег, ни работы; я была близка к голодной смерти. Шел сентябрь, очень холодный сентябрь. Я пробудилась и заболела, ослабев настолько, что не могла найти ни работу, ни еду. Я устроилась спать на телеге с сеном в Дувре и, наверное, потеряла сознание, потому что следующее, что помню, – я очнулась здесь. Лорд Саквиль очень добрый человек. Он привез меня; из своего кармана платил за питание, одежду и лечение, пока я не поправилась.
Алек ждал завершения истории, на ее упорное молчание он удивленно вскинул брови.
– Так все это закончилось в его постели из простой благодарности? – спросил он.
– Я привязалась к нему.
– А также к его деньгам и жизни в поместье.
– Да, – огрызнулась Мира. – Теперь ваше любопытство удовлетворено?
– Нет. Во-первых, почему ты уехала из Франции?
Взбешенная Мира вылила на него поток ругательств; при этом у нее было такое выразительное лицо и такой гневный тон, что его суровость частично прошла, и он, удивленно моргая, смотрел на нее.
– Если вы меня не выпустите из этой комнаты немедленно, – произнесла она с угрозой, – я подсыплю вам в вино толченый ревень и украду ночной горшок!
Алек приглушенно рассмеялся, неохотно выпуская ее из рук.
– Поскольку ваша просьба так очаровательна, я не могу отказать, – сказал он и, поклонившись, распахнул дверь.
Когда Мира, кипя от негодования, выбежала, Алек закрыл за ней дверь.
– Мой Бог! Мне угрожали ножами, пулями, кулаками, шпагами и страшными пророчествами, но ревенем – никогда!
Продолжая весело улыбаться, Мира поднялась к себе в комнату и обнаружила, что лорд Саквиль все еще там.
– Добрый вечер, милорд, – приветствовала она.
– Где ты была?
Когда было нужно, она умела убедительно врать.
– На кухне. Я разговаривала с миссис Дэниэл. А вы давно ждете?
– Нет, совсем недолго, – сказал лорд Саквиль, стараясь не смотреть ей в глаза. – Я пришел сюда, чтобы.., чтобы поинтересоваться, не расстроил ли тебя сегодняшний вечер.
Ты держалась прекрасно, но все же мне хотелось быть уверенным…
«У него вид провинившегося мальчишки», – подумала Мира и улыбнулась, невольно испытывая прилив нежности.
Было ясно: он не хотел причинять ей столько переживаний. Она прекрасно знала, что лорд Уильям Саквиль никогда никому специально не делал зла. Если бы не он, Мира умерла бы от простуды и холода тогда, два года назад, в сентябре. Она никогда не забудет его доброту.
– Должна заметить, – осторожно сказала она, – что я была захвачена врасплох всем этим.
– Я не видел красивого выхода из ситуации, – оправдывался Саквиль. – И тогда я сказал себе: «Черт возьми, старина, она хорошо играет. Какого дьявола, пусть сыграет!» И ты справилась с этим, Мира, прекрасно справилась!
– Будем считать, что все в прошлом, – ответила она. – Но, милорд, мне бы не хотелось, чтобы подобное повторилось.
– Конечно, конечно! – Лорд Саквиль с облегчением достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. – Я очень рад, что ты все правильно поняла. Терпеть не могу, когда женщина обижена на меня, ты знаешь.
– Я знаю, – подтвердила Мира и улыбнулась. Она подошла к туалетному столику и достала узелок. – Раз уж вы здесь, возьмите: я нашла еще один корень мандрагоры для вас-. Но только принимайте понемногу…
– Теперь я знаю дозировку, – ответил лорд Саквиль, нетерпеливо запихивая узелок в карман. – Мне кажется, это помогает.
– Думаю, что да. – Слегка склонив голову. Мира насмешливо посмотрела на него.
– Ты никому не говорила об этом?
Он задавал один и тот же вопрос каждый раз, когда Мира приносила ему новый корень.
На какой-то миг Мира вспомнила, как проболталась Алеку Фолкнеру, но ведь он забыл об этом.., наверное.
– Наш секрет остается в тайне, милорд.
– Уолтер, – с отсутствующим видом спросил Алек, постукивая пальцами по краю фарфорового таза, – ты разбираешься в травах?
Волосы Алека были мокрыми и блестящими, как мех морского котика; после умывания капли воды висели на ресницах.
Уолтер приводил в порядок комнату. Он был верным слугой и идеальным камердинером Алека на протяжении последних пяти лет – трудолюбивый, хорошо воспитанный, умеющий молчать, чрезвычайно сдержанный. Иногда, правда, его чувство юмора все же прорывалось наружу. В свои сорок пять лет он был достаточно зрелым человеком, чтобы, когда требуется, дать совет, и достаточно бодрым, чтобы переносить трудности, сопровождая такого неспокойного и подвижного человека, как Алек.
– Милорд, – ответил Уолтер невпопад, – когда я скачу по саду, то не особенно обращаю внимание на землю, отлетающую от копыт коня.
– Черт возьми, – вырвалось у Алека; его лицо оставалось озадаченным. – Дай мне полотенце.
– Как бы там ни было, – сказал Уолтер, подавая ему большое полотнище из простого льна, использовавшееся вместо полотенца, – у меня очень много разрозненных знаний о разных вещах. Не могли бы вы иначе сформулировать вопрос?
– Почему бы нет? – Алек обернул это полотенце вокруг бедер и, отойдя от таза, потянулся за другим. – Для чего применяют корень мандрагоры?
Уолтер задохнулся от смеха. Его круглая голова, покрытая редкими пушистыми волосами, покраснела. Он обыкновенно гордился, что очень редко смеется и улыбается только в тех случаях, когда сдержаться просто невозможно. Алек нахмурился, наблюдая нехарактерный для Уолтера приступ смеха. В конце концов слуга взял себя в руки и принял свой обычный вид.
– Вам кто-нибудь недавно сказал, что вам нужна мандрагора? – поинтересовался он вежливо; уголки его губ подрагивали.
– Нет… Просто на днях я слышал упоминание об этом…
Я мало знал об этом раньше. – Он помрачнел, сардонически добавив:
– До сих пор не подозревал, что в моем образовании не хватает таких жизненно важных знаний.
– Вы, вероятно, последний человек в Англии, который не знает об этом, милорд, по той простой причине, что вам нет необходимости прибегать к воздействию мапдраюры.
– Ну, хватит стоять и глупо ухмыляться. Выкладывай, Уолтер!
– Это средство мужчины обычно применяют в определенных случаях, имеющих отношение.., к репродуктивным органам. Оно может усилить способность иметь потомство…
«О Боже, – подумал Алек. – Он хочет иметь от нее ребенка».
– ..или чаще, – продолжал Уолтер, – употребляется мужчинами в надежде, что оно излечит импотенцию.
Ни один мускул на лице Алека не дрогнул.
Ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он сумел задать вопрос:
– Ты говоришь об импотенции в общеупотребительном значении этого слова?
Уолтер кивнул и продолжил уборку.
– Спасибо, – произнес Алек и глубоко задумался, вытирая голову полотенцем.
«Что за игру ведет Мира? Возможно ли, чтобы при всех чисто мужских разговорах, которые он ведет, Саквиль был импотентом? Или же Мира просто злонамеренная маленькая интриганка?»