— Коль, поставь чайник, завари чайку свежего, мяты добавь и брусники пару листиков. Тань, я с вами, полотенца, одежду, помогу донести, и подожду в предбаннике, как Темочку помоешь, домой его отнесу, — подхватилась Галина.
В бане и правда, тепло но не жарко, пахнет можжевельником, березовым листом, и какими-то сухими травами.
Тема вначале с опаской рассматривал бревенчатые стены, деревянные лавки, широкий полок, кирпичную печь, большой железный котел накрытый крышкой, пустые тазы, наполненные холодной водой, ведерки и баки. А потом, ничего, освоился, с удовольствием плескался в оцинкованной ванне. А потом, Галина заботливо закутав его в махровую простынь и байковое одеяло, поверх простыни, понесла в дом.
Таня, очередной раз подумала, как правильно поступила, решив прилететь к отцу. Сложись по-другому, окажись они в Горьком, никто бы не окружил ее малыша такой заботой и лаской. И с Мишей, не встретилась бы… Никогда бы не встретилась… Нет, о плохом, лучше не думать! Решила же. Дала себе установку.
Он говорил, ему не хочется уезжать. И еще говорил, что ему хорошо с нами. Мы его очень ждем. Он приедет, обязательно приедет. Улыбнется и скажет — вот и все, больше мне ничего не грозит, проблемы урегулированы.
Быстро помылась, отметив, что вода здесь попрежнему мягкая, постирала вручную полотенца, белье, свое и Темино, в потемках еле нашла на заднем дворе натянутые меж столбов бельевые веревки. Наощупь развесила постиранное, отправилась в дом.
Галина вышла к ней навстречу в прихожую, заговорила полушепотом:
— С лёгким паром. Темик уже в постели, дед книжку ему читает — Чуковского, ваша еще сохранилась. Он чая попил, есть ничего не стал, даже от пирожного отказался, папе, сказал отдам. Танюш, вы сегодня столько времени, были вместе Темочка же, наверняка успел назвать Михаила — папой. Как Михаил отреагировал?
— Успел, — улыбнувшись, кивнула, — назвал Мишу папой. Миша отреагировал очень спокойно, как будто так и должно быть, мама Галь, я быстренько волосы расчешу, и пойду к Теме.
— Тань, деду в удовольствие, внучку почитать, ты делай, что надо, а я пока чай нам налью, банку желе из крыжовника достала, удачное получилось, тебе понравится. Говоришь, отреагировал спокойно, как будто так и должно быть. Значит, не как будто. Значит, так и должно быть. Коляску какую для нашего малыша раздобыл, когда как будто, коляски удобные не привозят спозаранку… — Галина, резко прервалась, развернулась, удалилась в комнаты. А вскоре вернулась.
— Вот, посмотри.
Невесомый, приятно прохладный на ощупь шелк, молочного цвета, с орнаментом из крошечных бутонов и лепестков розовой сакуры, заструился у Тани в руках.
— Шикарная ткань, мама Галь. — шепнула восхищенно.
— Хватит на платье любой длины. Будешь самой красивой невестой. — довольно заулыбалась Галина.
Таня слегка растерялась.
— Мам Галь, я так далеко не заглядывала.
— А я, заглянула. — откликнулась Галина, и смутилась вдруг.
— Танюш, ты не подумай, что я сплю и вижу, как бы от тебя избавиться, замуж сбагрить, мне просто счастья для тебя хочется.
Таня положила скользящий шелк на комод, шагнула к Галине, и… обняла и прижалась к мягкой, уютной, замечательной женщине, о существовании которой, еще недавно и не подозревала.
— Мам Галь. Ничего я такого не думаю.
— Доченька. Ты… ты знай, я… мы с отцом, всегда тебя поддержим, всегда поможем. Это важно, когда знаешь, что есть кому поддержать.
— А вы, мама Галь, всегда на меня можете рассчитывать. А потом, когда Тема повзрослеет, и на него тоже…
Долгая прогулка, баня, чай с травами, сыграли свою роль, заснула быстро, хоть и опасалась, что полночи проглядит в потолок.
А под утро, приснился сон, будто над сопками повисла морось, вот- вот, накроет поселок и всю округу, размоет грунтовку. Миша не сможет проехать.
Вскочила в испуге.
Темка сладко посапывает, в обнимку с мягкой игрушкой, одеяло наполовину сброшено. Стараясь не беспокоить, осторожно укрыла как следует, потихоньку выскользнула из комнаты. Набросила на плечи теплую шаль, Галины, вышла на крыльцо. Нет никакой серой мороси. Над вершинами сопок брезжит сиреневый рассвет, рассыпает перламутр, разгоняет утреннюю дымку. Вдохнула прохладный хрустальный воздух, вернулась обратно в дом.
Потек новый день. Этот день будет для нее одним из немногих, что впечатывается в памяти, накрепко. Нет, мелкие детали со временем забудутся, как ушли на работу отец и Галина, в какие игры играла с Темой, чем его кормила, во что одела на прогулку. Эти моменты память сотрет. Не сотрутся другие воспоминания.