— А отомстить?
— Я отомщу, — не меняя тона, ответил Слава. — Я стану счастливым без тебя, в этом и будет заключаться моя месть.
— Ты жесток. — Ксюша замолчала, обдумывая слова Каминского. Она не собиралась больше сбегать, но и предвидеть свои мысли и желания наперед не могла. Своей просьбой она просто хотела оградить себя от глупых и импульсивных действий. — Слав, пообещай, что не предашь и не обидишь меня.
— Обещать не могу, но сильно постараюсь не делать этого.
— Я больше не смогу без тебя, — едва слышно пролепетала Ксана, подтянув одеяло к подбородку. — Ты как паразит, только те проникают в человеческое тело, а ты в душу. Аскарида, блин.
— Могла бы просто сказать, что любишь меня, а не обзывать червяком.
Ксюша порадовалась тому, что Каминский не может видеть ее лица, ибо сейчас оно по цвету напоминало помидор. Вспомнив, как легко признавалась в любви Ярославу и как тяжело эти слова даются с Славой, она залилась краской еще сильнее. Заворочавшись в кровати, стараясь спрятаться в подушках от своих размышлений и всего мира, Ксана услышала деликатное покашливание, а затем хриплый голос над ухом, который вызвал стадо мурашек по всему телу. От тона, которого поджимались пальчики на ногах, а низ живота наливался приятной тяжестью и томлением.
— Я, как бы, тоже не железный.
Передернув плечами от возбуждения, часто и глубоко дыша, Ксюша попыталась развернуться к Каминскому лицом и заняться чем-то более приятным, раз уж они все равно не спят. И снова Слава не позволил ей это сделать.
— Ты не готова, — уткнувшись ей в затылок, простонал он. — Слишком рано. Мы еще немного подождем.
— Минуту, час? — перечислила Ксюша.
— Бери выше.
— День? Месяц? — последнее вышло истерично.
— Это уже ближе к истине. — Слава провел ладонью по телу Ксюши и сильно сжал талию. — Не провоцируй меня.
— Ты умеешь охладить пыл, — прошипела она. Переубеждать Каминского, Ксения не стала. Она подсознательно поняла всю бесполезность соблазнения твердолобого мужчины, уверенного в своей правоте. Желая хоть как-то отмстить за свой облом, Ксана завела разговор на тему, которая однозначно не нравилась Славе.
— Что за дело у тебя осталось?
Каминский несколько секунд не двигался, а потом перекатился на спину.
— Оу, твое молчание провоцирует меня на активные действия, — сказала Ксана словами Славы. — Ты этого хочешь?
— Не смей, — коротко и жестко бросил он. — Даже не думай об этом.
— Тогда ты перепоручи это дело кому-то. — Слава повернул голову в ее сторону, а Ксюша пояснила: — Я жопой чую, что ты мне чего-то недоговариваешь. Это твое дело мне очень не нравится.
— Ты потрясающая женщина, — через несколько секунд рассмеялся Каминский. — Все обычно чувствуют подсознательно, ссылаются на интуицию, шестое чувство, а ты определяешь…
— Не уходи от темы, — перебила Ксюша. — Я ведь могу выбить из тебя это обещание.
— Это как? — поинтересовался Слава.
Скользнув ладошкой ему в боксеры, Ксюша обхватила ствол члена и сделала движение вверх-вниз.
— Конца и края не будет этим пыткам, — предупредила она, когда Каминский попытался убрать ее руку. — Я могу изо дня в день мучить тебя и не давать разрядки.
— А сама выдержишь? — спросил Слава, бросив попытки убрать ласкающую его ладошку.
— Я направлю свою энергию в мирное русло. — Ксюша лукавила и надеялась, что в таком состоянии Каминский не сможет этого понять. Она то увеличивала темп, то снижала, держа своего мужчину на грани. Каждый раз, когда он уже был готов упасть в пропасть, Ксана удерживала его, прекращая активные ласки и переходя на поддразнивание, легкие поглаживания.
— Хрен с тобой! — рыкнул он, а Ксана победно улыбнулась. Ее расчет был верен: Каминскому после месячного воздержания, оказалось, очень трудно отказаться от того, что она ему предлагала. Получив своеобразное заверение, что не станет решать это мутное по ее мнению дело, Ксюша довела Славу до оргазма.
— Спокойной ночи. — Поцеловав его в щеку, она легла поверх одеяла, укрылась покрывалом, лежащим в ногах и, с ангельской улыбкой на лице, закрыла глаза.
Она слышала как, матерясь сквозь зубы, Вячеслав идет в ванну, как недовольно он щелкает замком. Чего Ксана уже не помнила, так это как он вернулся после душа и лег рядом, она уже крепко спала.
Ярослав любовался своим отражением в зеркале и все больше утверждался, что без солнцезащитных очков ему точно не обойтись. Усмехнувшись, он поморщился от саднящей боли в разбитой губе и, достав салфетку, промокнул выступившую кровь.