Глава 1. Нечто в темноте
- Ты справишься.
Джесс наклонилась и мягко поцеловала меня в уголок губ. Я лишь повел плечами в ответ: мне бы ее уверенность.
- Послушай, - она села на кровать. Прижалась лбом к моему лбу. Тихо сказала:
- Я все понимаю. Ты многое видел. Многое вынес. Ты считаешь, что вернулся оттуда... другим, верно? Так вот послушай - это не так. Ты такой же. Ты мой муж. Ты ее отец. Ты...
Она вдруг судорожно вздохнула и грустно улыбнулась. Провела кончиками красных ногтей по моему виску.
- Только вот седина появилась.
Какое-то время мы сидели в обнимку. В гостиной было совсем темно - только мерцал экран телевизора, перед которым сидела наша дочь, Клэр. Клэр смотрела фильм - «Хороший, плохой, злой» Серджио Леоне.
Она смотрела его вчера.
Позавчера.
Неделю назад.
Месяц.
Это такой ритуал - каждый вечер вот уже почти пять лет она садится в наше старое кресло, подбирает тонкие, как у жеребенка ноги, и включает это невообразимо древнее, тусклое, грубое кино. Вся жизнь Клэр подчинена ритуалам. Врачи говорят, это следствие «нарушения работы головного мозга, обусловленного разбалансировкой возбудительно-тормозных нейросетей».
Так они называют аутизм.
Бах!
Блондин в тысячный раз застрелил Сентенцу на мексиканской дуэли. Тот в тысячный раз свалился в разрытую могилу.
Джесс, опомнившись, легко вскочила с кровати. Глянула на часы - их стрелки светились призрачным зеленоватым светом.
- Клиф, мне пора. Я вернусь завтра утром. Терпеть не могу ночные смены, но куда деваться?
- Психов много, а ты одна? - она работала оператором в службе психологической помощи. Я перегнулся через спинку кровати и отодвинул занавеску на окне. Улица тонула в зыбком сером мареве. Вечерами с холмов всегда спускался туман, но сегодня в нем было что-то... особенное. Неприятное. Наверное, все дело в запахе - туман отдавал чем-то кислым. - Ты уверена, что стоит ехать?
- Ты сам сказал - психов много, а я одна, - она улыбнулась - на этот раз весело - подошла к Клэр и осторожно дотронулась мизинцем до кончика ее носа. Дочь повторила жест - это тоже был ритуал. Ритуал прощания.
Мы вместе вышли на крыльцо. Поцеловались - а потом Джесс уехала. Туман захлестнул ее старенький «Шевроле», словно мутные океанские волны утлую лодочку.
Вернувшись в гостиную, я первым делом включил свет - киносеанс закончился, настала пора зажигать огни. Клэр сидела в кресле, широко раскрыв рот. Так выглядел сигнал к ужину. С Джессикой она еще как-то общалась, меня же пока не воспринимала совсем. Я не обижался. Три года разлуки - это серьезно. Ее память, устроенная по иным, особенным законам, просто выкинула все, что нас связывало, как рачительная хозяйка выкидывает из дома ненужный хлам.
- Ну, что у нас на ужин? - с наигранным оптимизмом спросил я то ли тишину, то ли себя самого. И сам себе ответил, заглянув в большой утробно рычащий холодильник, - Пюре и котлеты. По-моему, отличное сочетание. Малышка? Ты со мной согласна?
Она не ответила.
После возвращения из Ирака мне многое пришлось узнавать заново. Вливаться в ритм, которым жила Клэр. Читать ее движения, мимику, правильно толковать поступки и жесты.
Разучивать детские считалки.
- Хикори, дикори, док... - начал я, усаживаясь напротив нее с тарелкой пюре. - Мышь на будильник - скок!
Будильник - бом, бом,
Мышка бегом,
Хикори, дикори, док.
Когда я заканчивал первое предложение, Клэр открывала рот. Когда заканчивал второе - подносила к нему ложку. На третье и четвертое - жевала и глотала. И все повторялось заново.
Когда мы разделались с ужином, люстра под потолком внезапно мигнула и погасла. Одновременно свет отключился в прихожей. Замолчал телевизор, стихло мерное гудение холодильника. Клэр замерла и часто-часто задышала. Я потянулся к ней, чтобы успокаивающе погладить по плечу, но она, вздрогнув всем телом, отстранилась и вжалась в спинку кресла.
- Что ж... - я поднялся и подошел к окну. Света не было ни на улице, ни в соседних домах. Телефоны тоже не работали - домашний просто молчал, а по экрану мобильного бежали разноцветные пятна и полосы. Наверное, пора менять его на новый. - Наверное, где-то авария. Но это не страшно, правда? Все равно уже поздно. Пора спать.
Клэр отрешенно кивнула, осторожно сползла с кресла и пошлепала босыми ногами в ванную - умываться. Спустя несколько минут она уже лежала в постели. Я устроился рядом на небольшой скрипучей раскладушке. Можно было, конечно, уйти в нашу с Клэр спальню, но я рассудил, что так спокойней.
Потом я долго лежал, слушал тишину и размеренное дыхание дочери. Клэр быстро уснула. Приподнявшись на локте, я долго смотрел на нее - маленькую, родную и чужую в одно и то же время. Черное, белое, розовое. Черные волосы, белая простыня. Виднеющиеся из-под нее розовые пятки. Малышка тихонько сопела, и мне подумалось вдруг, что несмотря ни на что я не такой уж и плохой отец. С этой мыслью я вскоре заснул - и мне впервые за много-много месяцев ничего не приснилось.