- Не так много, - Эйден взъерошил темные волосы, - а кто конкретно тебя интересует?
Я пожал плечами, давая возможность ему самому продолжать.
- Ребекка вроде ничего, разумная девочка, - Эйден старался припомнить все, что когда-либо слышал, - не отличница, но…. Кстати, у неё вроде как есть парень. Если ты о ней спрашиваешь…. Не о ней? – Он поймал мой недовольный взгляд. – Еще Брайан - мой хороший знакомый. Он, кстати, привез тебя на остров. Он капитан.
- Я знаю. – Перебил я его.
Эйден поджал губы.
- Постой, кто же еще? У Дойлов вроде еще были дети. Ну, напомни же мне? – Попросил брат, рассеянно переключая каналы.
- Да ладно, – отмахнулся я, - не парься. Всё нормально. Сам как-нибудь разберусь.
Когда-то давно брат сказал мне, что я должен стать нормальным ради него. Хотя бы попытаться. Два года я честно пытался, но нормальным так и не стал. Мне по-прежнему снятся кошмары, я вздрагиваю от каждого пусть даже самого невинного прикосновения, избегаю слишком тесных контактов и привязанностей.
Мне так проще и в то же время я понимаю, что это неправильно - у человека должны быть друзья. Но нет такой силы, которая может заставиться меня переступить через страх и двигаться дальше. Кто бы знал, как я ненавижу себя за трусость!
Полночи ворочался с боку на бок, но включить свет не решился, чего доброго Эйден решит, что со мной творится неладное. Брат был так добр ко мне тогда и сейчас. Он не бросил меня на произвол судьбы, не оставил жить в приюте. Он заботился и помогал, когда я его об этом просил и когда не просил тоже. Он должен думать, что у меня всё хорошо. Он и так потратил на меня кучу денег.
Я не мог требовать от него звёзд с неба.
Глава IV .
СЛОЖНОСТИ.
«Что не убивает меня, то делает меня сильнее». Ницше.
«Мне показалось, что я услышал чей-то плач, разбудивший меня, и возникло чувство, что сердце разрывается на части. Накрыть голову подушкой и всё забыть не получилось. Звук казалось, проникал сквозь мою кожу, заставляя чувствовать нереальную боль.
Я слишком резко сел на кровати, что у меня закружилась голова, и, пытаясь найти хоть какое-нибудь мало-мальски разумное объяснение своим действиям, я как был в пижамных брюках, по-возможности тише выскользнул в окно.
Я коснулся ногами холодной шершавой земли и только тогда понял, что забыл обуться. Мои ноги и полуобнаженное тело буквально заледенели на холодном осеннем ветру. Как неосмотрительно! Я пожалел, что пренебрёг тёплой пижамной курткой и тапочками, но возвращаться было, пожалуй, поздно.
Откуда-то впереди снова послышался плач. Поколебавшись, я сделал один шаг. Мокрая полусгнившая листва облепила мои ступни, и я едва не упал, но удержался на ногах, ухватившись за прислоненную к стене дома лестницу.
Рыхлая чёрная земля с чавкающим звуком засасывала в свои недра мои босые ноги, но я быстро добрался до начала дороги. Сотни мелких камешков тотчас впились в подошвы и я, не привыкший к подобной манере перемещения, едва не застонал от боли.
Впереди снова раздались рыдающие звуки и я, собрав оставшуюся волю в кулак, медленно пошел по мокрой шершавой дороге. Порывы ледяного ветра заставили руки и спину покрыться мелкими пупырышками гусиной кожи, изо рта вырвалось облако пара.
Я пересекал одну улицу за другой, но не стал ближе, наоборот, звук словно удалялся. От холода зубы отбивали бешеный такт, а тело дрожало мелкой дрожью. Нужно было возвращаться обратно, но как я мог уйти, не узнав, кто так жалобно плакал? А голос словно играл со мной. Пропетляв по пустынным улицам, я снова вернулся к месту, по которому уже проходил.
Я не почувствовал как стал обеими ногами в лужу на асфальте и лишь когда опустил взгляд на землю понял, что по щиколотку нахожусь в воде. Я застонал и выбрался из лужи, но холод сделал своё дело. Теперь дрожал уже каждый сантиметр кожи. Замёрзшие ноги отказывались слушаться и идти вперёд. Я сошел с дороги с целью напрямик добраться до своего дома и снова ноги потонули в чёрной липкой жиже. Не сделав и пары шагов, я поскользнулся и неловко шлёпнулся на бок. Ладони с хлюпаньем увязли в тёмных недрах земли.
Идиотизм! Я осознал всю нелепость своего положения. Грязный, полуголый, да еще и босиком. Кроме того мне слышатся голоса в ночи. Чем не диагноз? Психушка по мне уже плачет. Опираясь на руку, я неловко встал на одно колено, а затем выпрямился.
Пижамные брюки превратились в черную мокрую тряпку, а руки и тело заляпаны грязью. Я в сердцах взъерошил волосы и только потом понял, что руки у меня в земле. Теперь я был по уши в грязи. Я словно увидел себя со стороны, жалкого, измазанного в земле, босого.
Я облизал пересохшие губы и ощутил во рту металлический вкус песка. Плечом я отер рот от грязи и повернулся, чтобы вернуться домой. Плач раздался совсем близко.
Я вздрогнул и немного поразмыслив, двинулся на голос. Я ожидал, что звук вскоре прекратится или начнёт доноситься в другой стороне, но словно кому-то наскучило со мной играть. С каждым шагом я приближался всё ближе и ближе к источнику рыданий.
Вот кажется и всё. Сердце бешено застучало в груди. Я завернул за угол и остановился в недоумении. Место, с которого доносились рыдающие звуки, было пустырём, тёмным, страшным, но совершенно пустынным. Я повертел головой в разные стороны, но ничего не увидел. Плач прекратился.
Я судорожно сглотнул и сам едва не разревелся от досады, но вовремя взял себя в руки.
- Хватит, не надо со мной шутить! – Выкрикнул я в темноту, и она ответила мне гнетущим молчанием. – Я не сумасшедший, я слышал ваш плач. Кто вы?
Опять тишина.
От досады я выругался про себя. Невероятно, но я опять веду себя странно. Я в ужасе схватился за голову, забывая, что ладони всё еще измазаны грязью. Я вздохнул, и руки безвольно упали вдоль тела.
Едва передвигая замёрзшими ногами, я сделал несколько шагов к обочине, где мягким светом горели ночные фонари. Я не нашел того что искал, но по крайней мере пытался. За спиной я услышал неясный шум, но не успел обернуться».
Я вздрогнул и, открыв глаза, поднял голову. Экран прямо передо мной светился ярко-синим светом и по нему передвигались человеческие фигурки. Физик Мистер Коулман показывал нам фильм. Как же я мог забыть!
Я зевнул, стряхивая с себя остатки сна. Мне часто снились кошмары, особенно в последнее время, но этот сон не был похож на обычные страшные сны. Он был слишком пугающим, слишком настоящим. Он был таким реальным, словно вырванным из моего прошлого. И плач, неясный, смутно знакомый. Откуда он?
Щека, на которой я спал, саднила. Я осмотрелся вокруг, приходя в себя после увиденного, стараясь успокоить выскакивающее из груди сердце, и наткнулся глазами на девчонку, сидящую совсем рядом на том же ряду через несколько человек. Она с удивлением и интересом наблюдала за мной.
Симпатичная, темноволосая. Я обратил внимание на её пухлые губы и опустил голову, уставившись глазами в пол. Селин. Она смотрела на меня. Видела ли она, что я спал? Очевидно да. А её интерес к моей персоне вызван именно этим фактом или всё же моей персоной?
Я позволил своему воображению разыграться. На миг я представил нас вместе…. Нет, я не смог представить нас вместе. Её сестра говорила, что она ждёт особенного парня, а я был слишком обыкновенным, чтобы пытаться стать особенным.
Во мне не было ничего необычного, способного увлечь такую девушку как Селин. Умную (я не ставил под сомнения сей факт), красивую, интересную.