Я попросил у её отца разрешения забрать Селин. Он позволил и пожелал нам приятного вечера.
Я протянул ей локоть и осторожно вывел из дома и так же осторожно посадил в машину. Я сел рядом с ней сзади и такси поехало.
Всю дорогу я думал о том, что нас с ней связывает. Несомненно, была бесконечная любовь, пусть даже только с моей стороны. Еще нежность, желание оберегать эту хрупкую девушку от всего зла мира. И было больно, что она не любит меня.
Селин просто не могла меня любить, я был не достоин её любви. Человек с отвратительным черным клеймом был явно ей не пара. Так что не было ничего удивительного в том, что она так скоро призналась мне в этом.
- Мы уйдём, как только скажешь. – Прошептал я ей на ухо. Коричневые брови взметнулись вверх.
- Что, хочешь поскорее избавиться от меня? – Равнодушно произнесла она.
Я покачал головой.
- Нет, но я не хочу давить на тебя. Поэтому, если захочешь уйти – не стесняйся.
Она неопределенно пожала плечами, но ничего не ответила.
Такси быстро подъехало к зданию школы, которая сегодня вся светилась огнями. Я помог Селин выйти и, взяв её под руку, повел по ступенькам внутрь.
Раздевшись в гардеробе, мы быстро отыскали наших друзей и все дружно поднялись на третий этаж. Оттуда уже доносились звуки современной музыки.
Едва мы вошли, быстрая композиция сменилась на медленную. Томас тут же потащил Сару на танцпол, Дженни и Род не замедлили присоединиться к ним.
Мы остались в одиночестве. Я усадил Селин на свободный стул и сам сел рядом. Пригласить её потанцевать я не решился. Она ведь ясно дала мне понять, что не любит меня, так зачем же лишний раз напрягать её моим вниманием.
Я просто сидел, и вяло наблюдал за танцующими парочками. В какой-то момент я повернулся к ней, и она тоже посмотрела на меня. К горлу подкатил колючий комок. Я вспомнил, как на Хэллоуин мы единственный раз танцевали вместе. Тогда Селин еще не выглядела такой бледной, а я не был таким несчастным влюбленным с разбитым сердцем.
- Не смотри на меня так. – Попросила она.
- Как? – Не понял я.
- Словно я уже умерла. Мне это неприятно.
Я кивнул и вздохнул.
- Это я умер. Когда ты сказала, что не любишь меня. – На мгновение я словно окунулся в тот день, когда она причинила мне невероятную боль. – Я никогда этого не забуду. – Кивнул я.
- И я, - прошептала Селин, - но нужно идти дальше. Человеческая память такова, что всё стирается.
- Я постараюсь, - не стал лгать я, - но я не могу не обращать внимания на твои глаза.
- А ты думаешь, сам выглядишь лучше? - Пошутила она и слабо улыбнулась.
- Ну, я же в хорошем смысле этого слова. - Произнёс я.
– Только представлю, - она кивнула в сторону танцующего зала, - что вдруг я это вижу в последний раз. – Она поёжилась. – Становится страшно.
- Мне тоже. – Признался я.
Она опять улыбнулась.
- Ты же говорил, что не боишься смерти?
Я пожал плечами. Ну как я ей буду объяснять, что еще не отказался от затеи умереть вместе с ней, если она вдруг не проснется после операции, теперь, даже когда она дала мне понять, что не любит и никогда не любила меня. Я буду любить её вечно, вне зависимости от её пристрастий. А любить меня или не любить – это только её выбор.
- Своей – не боюсь. – Согласился я.
- А моей?
Селин была сегодня на удивление серьёзной и даже собранной, если можно так выразиться. А когда она улыбалась, даже улыбка выходила какой-то грустной, словно что-то её беспокоило. И это придавало ей настолько беззащитный вид, что хотелось заботиться о ней и оберегать.
Я кивнул и сгримасничал.
- Очень боюсь.
- Почему?
Что я ей мог сказать? Что перестану видеть смысл во всей моей и без того скучной и унылой жизни? Что ни единой секунды не смогу существовать на земле, где уже нет её?
- Это всё очень сложно. – Вместо ответа пробормотал я и угрюмо уставился на танцующих Томаса и Сару.
- Ты, если хочешь, иди, потанцуй! – Предложила мне Селин, но я решительно отказался. Как я могу веселиться, когда ей плохо?
- Это ты потанцуй, - переадресовал я предложение. Она неуверенно пожала плечами.
- Мне не с кем, - добавила она. Зазвучала новая медленная композиция. Я встал и протянул ей руку.
- Селин Дойл, позвольте вас пригласить на танец!
Она не отказалась, хоть в чем-то мне повезло. Мы медленно прошли в середину зала и, поколебавшись, так же медленно приблизились друг к другу. Селин положила голову мне на плечо, а я обнял её за талию. Музыка увлекла нас. Заставила забыть горечь расставания. Разлуки вроде бы и не существовало. Нас всё так же влекло друг к другу. Точнее меня влекло.
А потом вдруг Селин приподняла голову и осторожно поцеловала меня в шею.
- Зачем ты это делаешь? – Внезапно севшим голосом прохрипел я.
- Я не думала, что будет так больно. - Прошептала она. – Слишком больно. Наверно это и в самом деле….
Она замолчала, а у меня не было даже сил спросить, что она подразумевала под этими словами. Её рука между тем скользнула на мою шею, и пальцы принялись перебирать волосы на затылке. Я опустил голову и почувствовал запах её ментоловой пасты. Мы настолько приблизились друг к другу, что губы почти соприкоснулись, и я непроизвольно подался еще ближе.
Осторожно, словно в первый раз пробуя друг друга на вкус, наши губы соединились. Это было настолько необыкновенно, что я едва не потерял сознание.
Самое удивительное, что Селин не оттолкнула меня, обругав самыми последними словами, а скорее даже наоборот. Её губы с удвоенной страстью впились в меня и я, лишившись рассудка, сильнее сжал её в объятиях.
Когда мелодия закончилась, я проводил её на место и сел рядом. Мы были взбудоражены таким неожиданным проявлением чувств, под напором которых не смогли устоять. С одной стороны мне было неловко, что я нарушил наши так называемые незримые границы, а с другой чувствовал себя безмерно счастливым. Селин поцеловала меня, пусть даже по своим каким-то соображениям. Она позволила обнять себя. Ну, разве не чудо!
В этот вечер я делал всё для неё, только бы она была довольна. Я приносил ей напитки из столовой, провожал в туалет, когда она хотела попудрить носик, даже согласился сопроводить её на улицу, правда, предварительно накинув ей на плечи теплую куртку.
Позволить ей стоять я не мог, поэтому сел на покрытые едва заметной корочкой льда ступеньки, а её усадил себе на колени.
- Я наговорила столько всего ужасного, - пожурила она меня, - зачем ты все это делаешь?
- Что всё? – Схитрил я. - Принёс несколько соков, потанцевал и проводил в уборную? На мой взгляд, это сущие мелочи. – Я погладил её по плечу. – Ты же прекрасно знаешь, что всё это я делаю для любимого человека, и мне плевать, как этот человек относится ко мне. – Я перебил Селин, не дав ей договорить очередные слова возмущения.
- Если послушать тебя, то я выгляжу прямо-таки настоящим монстром, - рассмеялась она, но мне было не до смеха. Я уклончиво напомнил, что монстр в данном случае скорее я. Это я кричал на неё, обидел, наговорив кучу гадостей. Она произнесла, что тоже наговорила мне много чего неприятного.
- Ничего неприятного, - вздохнул я. – Всё сущая правда.
- И тебе совсем не было обидно? – Удивилась она.
- Не обидней, чем когда ты призналась, что никогда не любила меня.
Хорошо, что вокруг была сплошная темнота, окна актового зала выходили на другую сторону. Поэтому Селин не могла увидеть, как покраснели при этом мои глаза.
- И каково это было?
Я поморщился.
- Есть одна беда – твоей любви лишиться навсегда. – Пробормотал я вдруг всплывшие в памяти известные строки. Селин поинтересовалась, о чем это я, а я ответил, что это просто мысли вслух. - Словно душу вынули, скомкали и засунули обратно…. – Признался я ей. – Я просто долго не мог поверить в реальность твоей любви, а когда ты призналась в обратном, то понял, что почти уже поверил. И это было горько. Услышать такое от тебя, но я это заслужил.