Но сейчас на её лице не было даже ни капли тонального крема. Ни грамма туши на ресницах. Ни-че-го.
Я посмотрела на её руки. Розоватые полоски ногтей — обгрызенных ногтей! — хранили следы красного лака, почти совсем облезшего.
Значит, всё-таки переживает. Сильно переживает.
Прошли в её комнату. Одетая в какой-то спортивный костюм мышиного цвета, Леся казалась тенью на фоне салатовых стен.
— Ты бы приходила в школу, — неуверенно начала я. Что нужно говорить в таких ситуациях??? — Там сегодня… — Ну почему именно сегодня ничего не произошло?! Надо сменить тему. — А хочешь, пойдём в кино? Какой-то интересный фильм сейчас идёт. Не помню название, но точно что-то про вампиров. Пойдём?
— «Кровь и любовь в крови любви» там идет. Я тебя уже звала на него на прошлой неделе, а ты сказала, что ни за что не пойдешь на такой бред. Ты не любишь фильмы про вампиров, — бесцветным голосом отозвалась Леся, колупая ногтем ноготь.
— Ну что ты… Я люблю, просто… Просто я это скрывала, — совсем уж глупо соврала я.
— Не ври, не любишь.
— Ладно, не люблю, — сдалась я. — Лесь, я не знаю, что бы такое сказать или сделать, чтобы ты снова стала нормальной!
— Я ненормальная, — покачала головой она, а потом тихо прибавила, всхлипывая:
— И… и толстая. Жирная. Я вступила vkontakte в группу «Жирный». Потому что это про меня. Жирный, жирный… как поезд пассажирный…
— Совсем не жирная! — горячо заверила я.
Леся, конечно, носит одежду на пару размеров больше, чем я, но я бы ни за что не назвала её толстой. Впрочем, у меня бы язык не повернулся такое сказать, даже будь это правдой.
— Нет, смотри, — Леська оттянула кожу на животе и принялась уверять, что это жир.
— Гляди, у меня такой же жир, — оттянула я кожу у себя.
— Нет. И ключицы выступают сильно. Ты худая. И похожа на вампира. У тебя это просто кожа.
— И у тебя кожа! — говорю, игнорируя сомнительный комплимент.
Леся грустно покачала головой.
— Нет. Там, на листке, было написано: «жирная». Я и есть жирная. Жирная корова. Только… — Леся покосилась на свою грудь. — Только без вымени.
Эта фраза была произнесена таким замогильным голосом, что я не выдержала и засмеялась. Вслед за мной развеселилась и Леська.
— Значит, не толстая? — недоверчиво спросила она.
— Нет!
— А я худеть начала. Диета и всё такое… Пойдём, выльем этот ужасный суп.
— Какой суп?
— Сельдереевый. От него худеют, так написано на одном форуме. Я сразу пять литров сварила.
Еле дотащив огромную, неизвестно откуда появившуюся у Леськи дома кастрюлю, мы вылили в унитаз отвратительное зелёное нечто, в котором болтались звёздочки морковки и какие-то палки.
— Ты это ела, — уточнила я. На еду было мало похоже.
— Нет, на себя намазывала! Разумеется, ела. Гадость та ещё. Зря вылили, ты б попробовала.
Жижа в унитазе подозрительно булькнула.
Я забеспокоилась:
— Чего это он?
— Кажется, даже сантехника давится моим супчиком, — хмыкнула Леся. — Давай откроем ресторан? Ты будешь готовить мясо, я — суп из сельдерея…
— Ага. Спецпредложение «Последний ужин».
Мы склонились над унитазом. В зелёной жиже отразились наши озадаченные лица.
— Он засорился, — подумав, сообщила Леська. Её аналитическим способностям можно позавидовать.
— Верно подмечено. А то я б голову ломала, — язвительно отозвалась я.
— О! Гляди, как мы отражаемся в супе, — сделала новое открытие Леська. — Сейчас сбегаю за фотиком. Это очень концептуально! На аватарку поставлю.
Гадкий супчик снова булькнул. Палки, плавающие на поверхности, закружились в лихой пляске. Да-а, аппетитно. Может, и правда сделать фото? И опубликовать его на форуме, где этот суп советуют.
— А что, если он сейчас побулькает, а потом устремится вверх подобно гейзеру? — предположила я.
— Возможно… Но у нас же есть вантуз! — воскликнула Леся, нырнула под ванну и извлекла эту странную конструкцию с деревянной ручкой и резиновой нашлёпкой на конце.
— И как им пользоваться?
— Не знаю. Я думала, ты знаешь. Надо погуглить. А, ладно! Попробуем так…
Леся воинственно взмахнула вантузом, погрузила его в суп и помешала по часовой стрелке.
— Я мешаю ва-а-арево, я мешаю зелье! — напевала она. — Я буду им травить Юлю и Вику.
Услышав эти имена, я оторопела.
— Так ты знаешь. Комарова сказала?
— Не, Стас.