И вдруг такая категоричность, непреклонность, безоговорочность! Рядовая работа! Легко сказать — рядовая! Техническую рядовую работу надо уметь делать. А что умеет делать Матвей Лукич?
В тот же день, вечером, на дом к Близнюкову был вызван врач из поликлиники — пожилой доктор Аметистов Сергей Сергеевич, старый приятель и партнер Матвея Лукича по преферансу. Близнюков заперся с ним у себя в комнате и, ничего не утаив, поведал ему все.
— Надежда только на тебя, Сергей Сергеевич! — сказал он в заключение с чувством. — Сам видишь, сижу без трех при «птичке». Выручай!
Сергей Сергеевич стал жаться, гмыкать, говорил, что «сейчас на этот счет строго», даже попытался удрать, но Матвей Лукич загородил собой дверь и произнес совсем уже патетически:
— У тебя друг в беде, а ты жмешься?! Где же твоя врачебная этика?
Вспомнив про свою врачебную этику, доктор Аметистов дрогнул, присел к столу, достал автоматическую ручку и накатал для Близнюкова «справку о состоянии здоровья» — такую, от которой до некролога рукой подать!
Даже жена Матвея Лукича — Варвара Васильевна, ответственный работник из Собеса — и та поверила, что с мужем из-за служебных неприятностей на почве нервного потрясения случилась беда. Большой мастер был доктор Аметистов по части липовых медицинских справок и к тому же умел держать язык за зубами!
Выждав три дня, Матвей Лукич направил справку с соответствующим заявленьицем в горком. Его оставили в покое. Потом снова вызвали. Близнюков купил в Универмаге трость и пошел прихрамывая. Его принял тот же инструктор, посочувствовал, спросил, не нужна ли ему путевка в санаторий. Близнюков сказал, что путевка не нужна, но отдохнуть, конечно, необходимо.
— Отдыхайте, — согласился инструктор, — а потом решим вопрос о вас.
А потом о Близнюкове забыли. Или, может быть, просто махнули на него рукой? Во всяком случае Матвей Лукич получил возможность «пересидеть» и незаметно для себя самого перешел на руководящую работу… в собственное домашнее хозяйство.
Вот он только что вернулся домой с базара, разложил на кухонном столе продукты — ощипанную курицу, жалостно топырящую синевато-бледные обрубленные ножки, картофель, два тугих кочанчика цветной капусты, горшочек со сметаной, пучок луку, зеленые кудри укропа и другую снедь, — сидит и мучительно решает проблему сегодняшнего обеда, который ему предстоит сготовить. Посоветоваться не с кем, а Близнюков любит советоваться. Можно было бы, конечно, позвонить жене на работу, но у нее сегодня какое-то совещание, секретарша, не узнав по голосу Матвея Лукича, сухо отрезала: «Варвара Васильевна очень занята, просила ни с кем не соединять!» Домработница уволена по мотиву разумной экономии. Дочь Настенька в консультанты не годится по возрасту: спросишь ее, а она посоветует на первое купить мороженого, а на второе сварить компот. Окно в кухне открыто (Близнюковы живут в уютном одноэтажном флигеле), и со двора в комнату доносится заливчатый Настенькин смех и ошалелый баритонистый лай Тарзана — ее приятеля, дворового восторженно-глуповатого щенка непонятной породы.
Близнюков смотрит на курицу, соображает и так, и этак, и наконец принимает решение: на первое — куриный бульон с цветной капустой, на второе — вареная курица с картофельным пюре.
Он надевает фартук, зажигает газ в плите, ставит на огонь большую кастрюльку с водой, чистит картошку. Делает все это он умело, ловко (в молодости приходилось готовить) и даже с увлечением.
Наконец обед готов. Сейчас приедет Варвара Васильевна — она обедает дома.
— Настенька! — высунувшись в окно, зовет дочь Матвей Лукич. — Обедать пора, сейчас мама приедет. Иди скорей домой!
— Папа, я занята! — капризным голоском отзывается Настенька. — У нас с Тарзаном заседание!
— Кончай свое заседание!
— Не могу! Тарзан все лает, лает и не может остановиться!
— Регламент надо было для него установить!.. Иди, Анастасия, а то попадет нам с тобой от мамы.
Бульон с цветной капустой хорош, а вареная курица под белым соусом просто объедение! Настенька уплетает за обе щеки, Варвара Васильевна — румяная, крепкая женщина — тоже ест с аппетитом. Только сам Матвей Лукич лениво и томно болтает ложкой в тарелке. Кушать ему очень хочется, но ведь он болен, у него — депрессия, спазмы сосудов, упадок сил, черт в ступе. Приходится пока глотать слюну и терпеть.
— Ты, Мотя, просто талант! — простодушно восхищается Варвара Васильевна, обгладывая нежное куриное крылышко. — Можешь быть поваром в любом ресторане, честное слово!