Ятровка
Ятровкой Наташкина родня прозвала жену шурина. Дама она, как ни крути, выдающаяся, поэтому и о ней нельзя не упомянуть.
Ей лет тридцать и она главная угрюмская звезда после Поганюков и Коли Курочкина, блаженного дурачка, который ходит по центру Угрюмска и клянчит у всех прохожих мелочь: то есть имеется в виду такой человек, чьи физиономия и имя известны каждому по обе стороны Угрюма и Мороки.
Зовут её Вероника Угрюмова, а знаменита она тем, что работает на угрюмском телевидении ведущей новостей, что врубаются в будние вечера в эфир канала «Россия-1». Угрюмова, как легко догадаться, это её творческий псевдоним.
Также легко догадаться, что смотрят её все, потому что всем ближе и интереснее что «у нас тут», в Рылово и Заморочье, нежели «у них там», в Москве и Америке. А для тех, кто принципиально не смотрит телевизор, она завела группу угрюмских новостей во Вконтакте и даже канал на Ютубе. Ведь каждый угрюмец должен знать, что благоустроил Поганюк на этот раз, где опять что-то сломалось, упало и кого-то зашибло, и когда будет концерт песни и пляски местных бабок с их баянистом в городском ДК.
Как и полагается настоящей звезде, Вероника малодоступна. Тесть с тёщей видят её по большим праздникам, остальные и подавно – аки явление Христа народу. Я за всё время родства общался с ней несколько раз, причём на моё «привет» она либо хмурила лоб, словно что-то припоминая, либо странно округляла глаза, либо крутила головой по сторонам, делая вид, будто бы это «привет» сказал ей кто-то ещё, так что мне кажется, что ей до сих пор не совсем понятно, кто я такой.
Но мне на неё обижаться неудобно и грех, на то они и звёзды, их на всех не хватает, – тяжело им, в общем, с нами, лезущими к ним со своими «приветами»: кто я и кто она – тоже ведь надо думать.
Талантливый человек талантлив во всём, так и наша Вероника. Вот поэтому она не только ведёт новости на угрюмском телевидении, но и сидит на каких-то общественных заседаниях в угрюмской городской думе, читает в актовом зале ЕБПХ по пятничным вечерам какие-то лекции (не знаю, кто на них ходит), выступает в роли фотомодели для рекламы местных магазинов и разных услуг, ходит на уроки вокала к последнему оставшемуся в Угрюмске учителю музыки, ровеснику Александры Пахмутовой, чтобы стать певицей, и делает много чего ещё, что вызывает недоумение у обычного человека.
Пару лет назад, когда она была в декрете по случаю долгожданной (для моей тёщи, а её свекрови) беременности, ей удалось раскрыть в себе и поэтический дар. За четыре месяца она написала книгу стихов в 500 страниц, которую напечатала на деньги их семейного с шурином бюджета и бесплатно раздала чуть ли не половине Угрюмска; другая половина как-то избежала этой участи, поэтому коробки с книгами (это я видел собственными глазами) по-прежнему пылятся под кроватью у шурина.
Возможно, именно этот книжный опыт Вероники подсознательно и сподвиг меня тоже взяться за литературные поползновения: дурной пример заразителен – если Вероника может, то почему бы и мне нельзя?
А теперь, поговаривают, она заинтересовалась театром, либо что-то вроде того. У нас в Угрюмске театра отродясь не бывало. Так она ездит раз в неделю в областной – с сыном Поганюка-младшего, который хоть и сосунок для неё по возрасту, но зато имеет два мерседеса и художественный вкус, всё ж таки сын главного барина.
Может быть, по этой причине Вероника стала малодоступна и для самого шурина, и пока он на своей интересной работе всматривается в бездну и ищет вчерашний день, ребёнок их гуляет по бабкам и дедкам, а Вероника в это время гуляет по кремлёвской набережной в старом Угрюмске, где стоят большие и красивые дворцы угрюмской знати.
Впрочем, это совсем неудивительно: политики и журналисты всегда находятся в непосредственной близости друг от друга, особенно продажные политики и продажные журналисты. Угрюмск – не исключение. И Веронике, с её-то природными талантами, сам бог велел повыгоднее себя продать, пока ещё товар конкурентоспособен в глазах серьёзного покупателя.
Недавно видел её на новой машине – не мерседес, конечно, но и на деньги шурина такую не купишь. «Насосала у Поганюков», – зашептали злые языки не то с осуждением, не то с завистью, не понимая, каково это – сосать в театре и где только можно и нельзя, ведь на это тоже талант надо иметь.
А что же шурин? Шурин – ничего, смотрит в свою бездну и молчит, и что он в это время думает – никто не знает.
Сын маминой подруги
Я мог бы ещё рассказать про отца шурина, тоже врача, который, в отличие от шурина, смотрит людям в рот, то есть он стоматолог и рвал зубы ещё моей прабабке. Или о его матери, враче-педиатре, – ей уж восемьдесят, а она всё принимает: это у неё мой двоюродный племянник Вадик давеча съел деньги.