За рулём машины был Серёга. Андрей сразу узнал его по чернявой до жирного блеска со смоляными кудряшками голове.
– Не тревожь его! – прикрикнул Серёга на Машу. – Ему молчать надо, я слышал, и не думать ни о чём. На разговоры и мысли силы тратятся тоже.
– Что со мной? – спросил Андрей, нащупав на своём животе что-то липкое. И тут же боль пронзила всё тело.
– Ничего, Андрюха, всё хорошо, – ответил кто-то словно бы откуда-то издалека.
– Кровь у него опять хлыщет, – добавил другой голос так тихо, что почти беззвучно.
– Холодно мне… – прошептал Андрей, и его глаза заволокло едким, непроглядным туманом.
Глава III
В сумрачном кисельно-голубом свете раннего осеннего утра его взгляд выхватил розовые яблоки на Светкиной пижаме, маленькие кремовые пуговицы (три из них были пришиты белыми нитками, две – чёрными), ярко-коричневого цвета родинку чуть ниже левой ключицы, дурацкий маникюр с неаккуратно нарисованными зайцами…
В рту ощущался сильный привкус горечи. А в уме промелькнуло: «Чёрт бы побрал эту Светку вместе с её лимонным пирогом!» Но Андрей на этот раз не спешил доверять себе: он отсёк эту мысль, как чужую, точно и не ему принадлежащую, а кому-то другому. Отчего-то он ясно осознавал свои мысли и хорошо всё помнил.
На память ему пришло лицо Светки, когда она резала лимоны для начинки – он давно заметил, что нож в её руке придавал лицу недоброе, опасное выражение. Ещё вспомнилось, как потом, вечером, она стояла перед зеркалом, хмурилась и ныла ему что-то про первые морщины…
Андрей усмехнулся про себя: в его уме будто бы жили двое, и были две памяти. Одна память – какая-то механическая, действующая на автомате, неживая, воспроизводящая образы всё равно что заезженная пластинка – всё то же самое, по кругу. Другая же была яркая, глубокая, дышащая свежестью, живая.
Они так отличались друг от друга, что Андрею не составляло труда отделять их от себя и, словно одежду, рассматривать, примерять и выбирать, что стоит надеть, а что лучше не надо.
«Сейчас я поверну голову, и у Светки не будет головы», – подумал он, на что одна его память ужаснулась, а другая лишь весело рассмеялась.
Андрей внимательно рассмотрел одно и другое, примерил и выбрал ту, что смеялась. Смеяться приятнее. А затем смело повернулся к Светке.
Её голова была на месте. Раскиданные по подушке светлые волосы, милое, симпатичное личико с чуть вздёрнутым носиком, полными юного очарования губками, длинными тёмными ресницами и выражением во всём тёплого сонного блаженства.
Он приподнялся и легонько поцеловал её ярко-коричневую родинку чуть ниже левой ключицы. Будить не хотел. Но Светка сразу проснулась.
– Ты чего? – пролепетала она.
– Ничего. Люблю тебя.
– Давненько я от тебя такого не слышала… А после вчерашнего и не ожидала услышать.
– Да?
– Да. Ещё чего скажешь?
– Скажу, что ты очень красивая. Смотрю на тебя и радуюсь.
Светка взглянула на него удивлённо и игриво.
– Ты чего, Андрюш? Ты прямо какой-то другой проснулся.
– Да?
– Да. Чего-то хочешь от меня, что ли?
– Ничего не хочу, просто говорю то, что чувствую. Ты красавица, и я люблю тебя.
– Да? А я вот хочу.
Светка, откинув одеяло, полезла Андрею в трусы, нащупала пенис. Андрей совсем не ожидал этого, но виду не подал.
– Мне про тебя странный сон приснился, – сказал он. – Будто я вот в этой кровати просыпаюсь с тобой, а у тебя нет головы.
– В точку. У меня головы и нет, – ответила Светка, стянув с Андрея трусы. – Я безбашенная, ты разве не знаешь?
Она бережно опустила крайнюю плоть пениса, высвободив головку и мягко коснувшись её языком. Припала губами, погрузила в рот. Её губы были тёплыми, а рот горячим.
Андрей чувствовал, как его пенис растёт у неё во рту. Чувствовал пенисом её настырный язык, её твёрдое нёбо и её сильные зубы.
– Надеюсь, ты не собираешься его откусить? – пошутил он, немного побаиваясь её зубов. Мало ли что ей ещё может прийти в голову?
Светка подняла голову, и выражение её лица стало точно таким же, каким оно было, когда она резала лимоны для начинки пирога. Недовольно, с нехорошим прищуром, заявила то ли Андрею, то ли его пенису:
– Да, могу и откусить. Но лучше возьму нож и отрежу к чёртовой бабушке. Ты – мой. Только попробуй уйти к этой своей… В общем, клянусь богом, я именно так и сделаю.
– К кому, Свет?
Андрей насторожился. Обе его памяти странно замолчали.
– Сам знаешь.
Он вскочил с кровати и принялся одеваться – неторопливо, как бы лениво, чтобы Светка не подумала невесть чего сдуру, но уверенно.
– Ты куда? – спросила она.