Около часу ночи на улице исчезли последние прохожие. Только изредка мимо проносились машины, разбрызгивая струи воды. Водосточные трубы гудели под дождем, словно орган.
— Мне кажется, пора, — сказал Бенас.
— Бенас, хочешь, я тебе одолжу свой костюм, — пробормотал Аугустинас.
— На черта мне твой костюм. Носи его сам. Ты что, боишься?
— Я не боюсь, но…
— Ерунда, — сказал Бенас, неестественно возбужденным голосом. — Главное — действовать смело. Пошли!
Они решили так: Аугустинас будет следить за улицей и в случае опасности свистнет, предупреждая Бенаса, который должен разбить окно витрины и раздеть манекен. На улице было темно, только из освещенной витрины на тротуар падали отсветы. В сероватой завесе дождя еле виднелись дома напротив. В окнах не горел свет. Город спал, и только дождь барабанил по крыше.
Поначалу события развертывались по плану Бенаса. Он быстро подошел к витрине, вытащил из кармана камень и стукнул им по стеклу; толстое стекло гулко громыхнуло, но не разбилось. Бенас ударил еще раз, и теперь к его ногам со звоном полетели осколки. Он залез в витрину, подскочил к манекену и попытался снять пиджак. К черту, пиджак был прибит гвоздями к манекену! Манекен угрожающе шатался, собираясь упасть. Чтобы снять с него пиджак и брюки, пришлось бы разорвать материю. Какая досада! Но Бенас не растерялся. Он подхватил манекен и вылез с ним на улицу.
К нему подбежал Аугустинас.
— Там кто-то идет, — заболботал он, тыча рукой на другую сторону улицы.
— Тихо! — прикрикнул на него Бенас. Он застыл на месте, одной рукой придерживая манекен, который стоял прислонившись к нему, словно пьяный.
Человек прошел, не обратив на них внимания.
— Что нам теперь делать? — спросил Аугустинас.
— У меня гениальная идея, — сказал Бенас. — Манекен будет играть пьяного, а мы повезем его домой. Только надо уносить ноги отсюда.
Бенас потащил манекен к перекрестку и прислонил его к стене, которая была в тени. Дождь лил по-прежнему. Они искали такси. Когда появился зеленый огонек, Аугустинас ринулся на мостовую и замахал рукой. Машина остановилась. Бенас приволок манекен, открыл заднюю дверцу и впихнул его в машину. Сам уселся рядом. Аугустинас сел к шоферу.
— Ну и накачался ваш приятель, — буркнул шофер.
— Совсем дошел, — сказал Бенас. — Знаете, после свадьбы…
— А… Куда вас?
— На улицу Роз.
Больше в машине никто не произнес ни слова.
Они благополучно добрались до дома Бенаса. Аугустинас расплачивался, а Бенас вытащил манекен из машины и держал его в охапке. Такси умчалось. Аугустинас промок. Зубы у него стучали, словно его била лихорадка.
— Вот видишь, все кончилось хорошо, — сказал Бенас.
— Ты… ты… точно… — пробормотал Аугустинас; от волнения он всегда заикался.
— Помоги мне его втащить.
— Л… л… ладно.
Дома уже давно все спали.
Бенас тихо отпер дверь, и они внесли манекен в прихожую. Манекен был довольно тяжелый, он зацепился ногами за столик в прихожей и с грохотом повалил его. Бенас замер. Но соседи не проснулись. Тогда он осторожно открыл свою дверь и зажег в комнате свет. Аугустинас усадил манекен на стул. Манекен сидел, вытянув длинные ноги в деревянных нарисованных туфлях; голова свесилась на грудь. Черный, элегантный костюм промок, помялся и прилип к деревянному телу манекена.
— Б… Б… Бенас, — пробормотал Аугустинас. — Смотри, у пиджака нет рукава.
Бенас ахнул: рукав исчез вместе со всей рукой манекена.
— Ей-богу!
— Мы, наверно, потеряли.
Бенас обыскал прихожую и улицу на том месте, где останавливалось такси, но рукава не нашел. В комнату он вернулся расстроенный.
— Черт подери, какая неудача!
— Наверно, в машине забыли, — грустно сказал Аугустинас.
Они растерянно глядели на мокрый манекен, который беззаботно откинулся на спинку стула. На голове у него блестели капли дождя. Лицо было тоже мокрое, блестящее, лишенное выражения, но губы иронически усмехались. Во всяком случае так показалось Бенасу.
ДВОЕ ЗА ЗЕЛЕНЫМ СТОЛОМ
Они остановились под деревом, не зная, куда податься. Хлестал холодный дождь, с моря дул, не переставая, ветер. В тот день у дюн на доске было выведено мелом: «Девять баллов». Волны докатывались до середины пляжа.