— Как? — удивился я. — Неужто на самом деле пять?
Поначалу мне не хотелось верить, но я призадумался и понял, что так оно и есть. Поболтали мы малость и разошлись. Он ушел по своим делам, я — по своим. Но у меня в голове настырно зудела фраза: «Знаешь, уже пять лет прошло, как мы с тобой не виделись». И чем дольше я об этом думал, тем тяжелей и мрачней становились мои мысли. Пять лет! Это ведь не шутка в жизни человека! А что интересного было за эти годы, такого, что бы стоило вспомнить? Все мои дни, канувшие в прошлое, были серые, похожие, как две капли воды: я вставал в восемь, умывался, пил кофе и в половине девятого уходил на работу. На улице вливался в толпу. Боясь опоздать, люди шагали торопливо, не глядя по сторонам, на скорую руку здоровались и один за другим исчезали в дверях учреждений.
Я лично шел медленней, спешить не приходилось: до работы мне рукой подать. Ровно в девять я садился к столу, придвигал к себе кипу бумаг, счеты, брал авторучку. Так начинался каждый мой рабочий день. Сидя за столом, я видел прохожих, слышал неумолчный гул города, но все это принадлежало другому миру, начинающемуся за стенами моего учреждения. По улице проходили люди, некоторых из них я уже давно знал; они проходили почти каждый день, как актеры на сцене в установленные часы, лишь изредка меняя костюмы. Особенно я это замечал весной, когда женщины вдруг начинали одеваться поярче, чтобы стать привлекательней.
Когда часы показывали два, я вставал из-за стола, шевелил затекшими руками и ногами и шел обедать. Мой желудок малость подпорчен, так что я всегда обедаю в диетической столовой и не забываю выпить бутылку минеральной воды. Сказал же мне врач: «Вам надо пить эту воду. Ежедневно. Круглый год. Не будете пить — сразу почувствуете себя хуже». Вот я и пью водичку. Даже как-то пристрастился к ней, словно алкоголик к водке.
Итак, съем какой-нибудь остывший молочный супчик, съем рисовую кашу с маслом, выпью эту свою водичку, посижу минуточку в сквере, втягивая в легкие свежий воздух, и возвращаюсь на службу. Полдня отработано. Много чего подсчитано, уточнено, улажено. К пяти часам бумаг на столе поменьше, но я знаю, что завтра утром их окажется еще больше. Такая уж моя судьба: вечный бой с этими бумагами, а они плывут, словно по реке — ни начала, ни конца.
Вот и пять. Все-таки время течет неумолимо. И каждый день проходит, каким бы скучным он ни был. Я надеваю шляпу (старая она у меня, надо бы купить новую, но все недосуг) и иду домой. А куда еще пойдешь? Рестораны, кафе — не для меня, фильмы смотрю редко, в самодеятельности не участвую, в обществе филателистов не состою. Правда, одно время начал было собирать спичечные этикетки, но потом плюнул — несерьезно все ж, по-детски. По дороге домой покупаю «Вечерку», там много всяких объявлений («Продам новое пианино», «Требуется няня», «Квартиру в Саратове меняю на квартиру в Вильнюсе или Каунасе»), и сообщения со всех концов света, и фельетоны, и соболезнования родственникам умерших.
Вернусь, а жена и дети прикорнули у телевизора (купили мы его в рассрочку). От него, проклятого, больше нервотрепки, чем удовольствия: детей палкой не отгонишь, жена тоже может просидеть перед ним целый день (фантастическое терпение!). Дети не готовят уроков, жена начинает ворчать, когда приходится постоять в очереди за колбасой.
Летом мы с женой получали отпуск и уезжали на месяц с детьми к моему дяде, колхозному бригадиру, который жил совсем неплохо: скакал на лошади, скликая людей на работу, каждый год откармливал несколько свиней и продавал по корове. Карманы у него набиты деньгами; на меня он смотрит с еле скрываемым презрением, словно говорит: «Что у тебя есть-то, хоть и учился, диплом получил? А я вот отгрохал новый дом и скоро скоплю на «Москвич». Дети пили в деревне парное молоко, жена вязала и вышивала, я торчал у реки с удочкой, и каждый день мне попадалась кое-какая рыбешка. Только жена не хотела с ними возиться. «Разве это рыба? Не стоит и руки марать. Лучше посмотри, каких щук дядя принес. В тазу не умещаются!» Мои рыбешки на самом деле и сравнить нельзя было с дядиными щуками, но я ловил их сам, а дяде приносили — то рыбы, то самогону, потому что одному нужна была лошадь, другому — сено, а третьему еще что-нибудь. Не зря дядя поговаривал, что умеет жить.
Месяц в деревне пробегал как один миг. Потом снова город, снова стол у окна и кипа новых бумаг. Сотрудники обменивались впечатлениями: кто где отдыхал, что делал. А начальник хвастался поездкой за границу; в его кабинете в эти дни непременно пахло английскими сигаретами.
Значит, пять лет прошло. Да, прошло… Сам даже не знаю, с чего меня взяла тоска. Не хотелось идти за «Вечеркой», не хотелось домой. Хотелось чего-то неожиданного, но я не знал, с чего начать и что делать. Вдруг в голову пришла мысль — выпить вина. Махну рукой на все запреты и повеселюсь. Сегодня как раз выдали получку. К черту новую шляпу; еще полгода похожу в старой!