— Вы одни живете в этом доме?
— Один.
— И вам не скучно?
Человек остановился, и его губы впервые искривились в улыбке. Но глаза, полные тревоги и непонятного страдания, не улыбались.
— Скучно? — повторил он, ошарашенный моим вопросом. — Нет, никоим образом. У меня нет времени на скуку. Я изобретаю п е р п е т у у м м о б и л е!
— Что? — переспросил я, сомневаясь, не ослышался ли.
— П е р п е т у у м м о б и л е, вечный двигатель, — пояснил человек.
Мы переглянулись. Я видел, как на лице моего друга мелькнула улыбка. Казалось, еще мгновение, и он громко расхохочется. Мой взгляд скользнул по чертежам, лежащим на столе. Я понял, что человек говорит серьезно; он и правда изобретал перпетуум мобиле.
— Простите за нескромный вопрос, — сказали. — Но каким образом у вас возникла идея создать вечный двигатель?
— Каким образом? — человек посмотрел на меня, широко раскрыв глаза. — А, значит, вы ничего обо мне не знаете! Я обязан создать п е р п е т у у м м о б и л е, чтобы потом умереть спокойно. Не думайте, что это простое дело, но раньше или позже я справлюсь с проблемой. Знаний у меня достаточно. До войны я учился на инженерном. Потом пришла война, потом немцев разгромили, потом… — Словно не в силах что-то вспомнить, он схватился за голову и еще стремительнее заходил по комнате. Сигарета упала на пол и погасла.
— Что же было потом? — спросил мой товарищ.
— О, это было страшно: лес, ночь, бункер, выстрелы, горящая изба, вопли… Я никогда этого не забуду, — простонал он. — Никогда. Потом меня поймали, судили. Я отбыл свое наказание и теперь свободен. Нет, я еще не отбыл своего наказания. Еще нет…
Я внимательно слушал его, забыв кубок с чаем, оставленную на дороге машину и пургу.
— А все-таки, почему вам пришло в голову создать именно вечный двигатель?
— Затем, чтобы искупить свою вину перед людьми. Вы понимаете?
— Да. А разве не лучше вам поработать на каком-нибудь заводе? Там бы вы принесли людям пользу и тоже успокоили свою совесть.
— Нет, — человек потряс головой. — Я создам п е р п е т у у м м о б и л е, и тогда люди простят мне все. Это цель моей жизни. Не пытайтесь меня переубедить. Не переубедите.
Человек смолк. Молчали и мы. Пурга на дворе унялась. Окно плотно залепил снег, и в него ничего не было видно.
— Ну, нам уже пора, — сказал мой товарищ, поднимаясь из кресла. — Мотор остынет.
Я поставил на стол кубок с чаем, мы попрощались и вышли.
Ветер уже успокоился. Снег перестал падать. На чистом небе ярко светили холодные звезды. Наша машина на заснеженной дороге казалась белым сахарным пряником с новогодней елки.
Уже в машине мы еще раз взглянули на одинокий, заколоченный досками дом у дороги: там тускло светилось окно второго этажа, и в нем металась человеческая тень.
— Изобретает п е р п е т у у м м о б и л е, — сказал мой товарищ.
— Да, — отозвался я.
Он завел мотор, машина зарычала, дрогнула, и мы с ревом понеслись вдаль по глубокому, белому, сверкающему снегу.
ВЫСОКО ПРОЛЕТЕЛА ПТИЦА…
Гости собирались.
Один за другим подъезжали легковушки, из них выходили друзья и приятели скульптора Баркуса: художники, писатели, актеры. Кое-кто приехал на автобусе и шел от остановки пешком, любуясь окрестностями. Все были званы на открытие новой мастерской Баркуса.
Мастерская стояла за городом, на склоне холма. Место и впрямь было изумительное: неподалеку шумел бор, а внизу стремительно бежала по камням река, сверкая на весеннем солнце. Кругом — холмы и ложбинки в пестром цветении. Трудно и подобрать лучшее место для мастерской. Сама природа здесь призывала мечтать, думать и творить.
Баркус, празднично одетый, встречал гостей. Его лицо просто сияло. Он был взволнован и с беспокойством ждал, что скажут гости о его мастерской, как ее оценят. И ему не пришлось разочароваться: мастерская произвела оглушительное впечатление.
— Это же сказочный замок! — воскликнул солидный живописец Куоса, едва выбравшись из машины. — Я восхищен! Ну-ка, показывай, показывай! Дай поближе взгляну на этот шедевр.
Для начала Баркус показывал благоустроенный садик. Цвели яблоньки, шуршала нежная листва деревьев, зеленели газоны. Один фонтан чего стоит! Стенка из нетесанных, умело подобранных камней, а в водоеме — изящная русалка, по обнаженным бронзовым плечам которой струилась, переливаясь, вода. Скамейки, беседки, цветы… Куоса только руками разводил от удивления, тщетно стараясь скрыть зависть. Живописец выстроил в пригороде домик, но что он значил по сравнению с этим удивительным уголком!