внимание самки, самец
вывешивает время от времени у
входа в дупло объявление:
«Есть прекрасная однокомнатная квартира. Требуется жена! »
Объявляет он об этом, высовывая из дупла свой рыжий
хвост, который распускает веером.
Невесты быстро соображают, в чем дело, и долго себя
ждать не заставляют.
Так и самец пустельги, если ему требуется жена,
заявляет об этом во «всеувидение» особым церемониальным
полетом сверху вниз к какому- нибудь облюбованному им
старому вороньему гнезду. Когда жена найдется, они вместе
слегка ремонтируют гнездо, приносят свежую подстилку,
и разводят в нем птенцов.
Еще осенью на зимовках.
Здесь собираются утиные общества, и здесь после
обручальных игр утки разбиваются на пары.
Сначала знакомятся: плывут навстречу друг другу и
пьют воду. Со стороны может показаться, что они учтиво
кланяются друг другу, как бы говорят: «Здравствуйте, рад
(или рада) вас видеть!»
В мирную жизнь утиных сообществ раздор вносят
молодые утки, которые зазывают женихов. Кричат призывно
каждому селезню, который летит или плывет мимо. Если он
присядет рядышком, капризная дама норовит натравить
своего кавалера на этого селезня. Соперника она указывает,
поводя в его сторону клювом с особым криком: «Квегг,
квегг!»
Для селезней это лишний повод показать в
живописных позах и поворотах свой свадебный наряд.
В прелюдии к дуэли, бросая вызов сопернику, селезень
плавает вокруг утки с втянутой в плечи головой и
опущенным вниз клювом. Перья на его голове нахохлены, и он
вертит и вертит хвостом. Вдруг селезень, со свистом вздымая
фонтаны брызг, встает в воде вертикально. Так же
поднимается соперник. Все дальнейшее происходит в строгом
порядке. Противники встают боком друг к другу и грозят
один другому зеркальцами крыльев, спрятав за них, словно
за щиты, головы. Затем следует фаза бренчания клювом о
стержень пера: селезень сжался в тугой комок;
потом— фаза «нечесаной головы»: селезни так
взъерошивают перья, что голова принимает форму диска. Финал
ритуальной дуэли—«насосные» движения: селезни встают
друг против друга и целую минуту как бы качают воду —
ритмично то опускают, дотрагиваясь до воды, то
поднимают клювы.
Драк обычно не бывает: после демонстрации силы и
красоты расходятся мирно. Молодые утки, рассмотрев на
«конкурсе красоты» оперение и грацию многих селезней,
наконец выбирают тех, кто им больше по душе, и с тех пор
остаются им верными женами, часто на всю жизнь.
Как я уже говорил, свои брачные игры утки играют еще
осенью и зимой, где-нибудь в Африке. Там собираются они
из разных стран Европы и Азии. А весной селезни летят
за самками туда, откуда они родом, И бывает так, что
селезень из Англии переселяется за финской уткой в
Финляндию или за сибирской — в Сибирь.
Но, прилетев на родину жены, он дает волю своей
инициативе.
Охотники не раз наблюдали, как весной селезни
бросаются в погоню за всякой уткой, которая попадется им
на пути. Утка удирает, испуганно крича, за ней летят один
или несколько преследователей, а за ними ее законный
супруг с единственной целью не потерять свою жену.
Страсть селезней преследовать чужих уток биологи
назвали весенним буйством самцов.
Объясняется это буйное поведение селезней
враждебностью, которую они испытывают к любой чужой утке,
стремлением отогнать ее от выбранного для гнезда места. Тем
самым достигается более равномерное размещение
гнездящихся пар по всей округе, и утятам, когда они выведутся,
не придется голодать в тесноте.
Отогнав подальше чужую утку, селезень тотчас
возвращается к своей. Она еще издалека узнает его и зовет.
Многие наблюдения доказывают, что
животные-супруги, в особенности птицы, узнают друг друга и своих детей
по голосу и в «лицо».
Как и у людей, у животных даже одного вида разные
пропорции головы, клюва, носа, морды, ушей, глаз. По этим
для нас часто совершенно неуловимым деталям самки и сам-
цы отличают своего партнера от тысячи других,
окрашенных так же, как и он.
Чайки и крачки не спутают своего супруга с чужим уже
с двадцати метров, даже если он молчит. А если закричит,
то узнают и раньше. Утки, заметив своего селезня еще в
воздухе, летят за ним. Хорошо знают они и своих утят, а
если подсадить чужого, прогонят. Императорские пингвины,
возвращаясь с добычей, безошибочно находят своего птенца
среди сотен сбившихся в кучу молодых пингвинов, схожих
друг с другом как капли воды.
А часто и птенец, еще издали увидев родителя, спешит
к нему навстречу, хотя папаша, казалось бы, ничем не
отличается от других взрослых пингвинов.
Оскар Хейнрот, немецкий орнитолог, рассказывает, что
однажды в Берлинском зоопарке он видел, как лебедь
бросился на свою собственную самку и хотел прогнать ее
вместе с компанией других лебедей. Она на минуту
опустила в воду голову, и он в суматохе принял ее за чужую.
Когда же она, озадаченная его наскоком, подняла голову,
он ее сразу узнал и «сконфузился».
Порой и гуси нападают на своих нежно обожаемых
гусынь, когда те в поисках корма прячут головы под
водой.
Но вернемся к уткам.
Селезень, выбрав место для гнезда и погоняв чужих
уток, считает свой долг выполненным. Больше о детях он не
думает и все заботы о них перекладывает на утку. Теперь,
летом, селезни объединяются в мужские общества и заняты
только собой.
Другое дело гуси. Союз их с гусынями очень прочен, и
нередко эти умнейшие птицы хранят верность друг другу
всю жизнь. Даже когда гусыня погибнет, гусь долго или
навсегда остается вдовцом.
Браки гуси заключают тоже осенью. Гусиные семьи
очень дружные: весь год, с весны до весны, подросшие уже
гусята не покидают неразлучных своих родителей. Вместе
кочуют по тундрам и степям, вместе улетают в жаркие
страны. Не расстаются и там.
Нелегко поэтому молодому гусю «умыкнуть» у строгих
родителей выбранную им невесту. Он должен, покинув
свою семью, идти в чужую. Но отец невесты сначала гонит
его и бьет. Поэтому ухаживать он начинает издалека. Сна-
чала высмотрит в какой-нибудь гусиной семье молодую
гусыню себе по сердцу. Потом, не забывая о ее сердитом
папаше, долго плавает поблизости в разных гордых позах.
Показывает себя храбрецом: нападает на разных обитателей
пруда, гонит их прочь, защищает недосягаемую пока невесту,
хотя враги, от которых он ее оберегает, ни для нее, а часто
и вообще ни для кого не опасны.
После каждой «победы» гордо плывет к суженой и
триумфально гогочет. Но если папа погонится за ним, «герой»
поспешно удирает.
Бывает, что долго в полном пренебрежении добивается
гусь взаимности. Но как только, услышав его победный
клич, зазноба в перьях ответит чарующим (на гусиный,
конечно, слух) гоготом, он, говорит 3. Веселовский,
«помолвлен». Гусыня покидает свою семью, и теперь они всюду
вместе.
Самцы многих перелетных птиц на одну-две недели
раньше самок прилетают к нам из жарких стран. Прилетев,
прежде всего направляются туда, где и раньше строили
гнезда и выводили птенцов. Старое, знакомое уже место
стойко обороняют от всех претендентов. Здесь же заключают
и союз с самкой, которая охотнее других идет на их зов. То