меньше, как санобработку: маленький окунь очищал от
паразитов кожу большого собрата.
Науке известно уже более двадцати шести видов
рыб-санитаров, шесть видов креветок и один краб — все они
специалисты по очистке морских животных от паразитов и
бактерий, вызывающих заболевания кожи. Открылись
поразительные вещи!
Рыбаки Калифорнии хорошо знают маленькую золоти-
стую рыбешку сеньориту, как ее здесь называют. Это губан-
оксиюлис. Он ловко ворует наживку.
Некоторые рыбы, и среди них атеринки, гиреллы и
разные рифовые, как увидят сеньориту, бросаются к ней,
толпятся вокруг густыми стаями. «Когда я впервые обратил
внимание на эти скопища рыб, сотнями осаждавших одного-
единственного санитара,— пишет Лимбо,— я подумал, что
они собрались на нерест».
Лимбо подплыл ближе. Сеньорита заметила его и
юркнула под скалу. Рыбы, ждавшие очереди, бросились за ней,
обогнали, преградили ей путь и пытались задержать.
Когда рыб вокруг сеньориты кружилось поменьше,
можно было увидеть, что делала в самой гуще чешуйчатых тел
эта губастая рыбешка. Она тыкалась то в одну, то в другую
рыбу и что-то склевывала с их боков. А они блаженно
замирали в самых невероятных позах: вверх и вниз головой,
лежа плашмя на боку и даже вверх брюхом.
Конрад Лимбо поймал несколько сеньорит, разрезал их
желудки: в них было полным-полно мелких рачков копепод
и изопод — морских вшей — и кусков рыбьей кожи,
изъеденной бактериями.
Все рыбы-санитары похожи друг на друга: у них
вытянутые, как пинцеты, рыльца и очень яркая окраска. Живут
они обычно в одиночку или парами.
Одни из них просто подплывают к рыбе, которой хотят
оказать услугу, и деловито чистят ее. Другие же все это
делают с церемониями, напоминающими токовые игры птиц.
Рывком бросаются вперед, замирают и бочком-бочком
кокетливо пятятся назад. Опять наскок — и игривое бегство, и так
до тех пор, пока какая-нибудь рыба не соблазнится
заманчивым предложением почистить бока. Санитары еще издали
замечают своих клиентов и так предупредительны, что тут
же спешат навстречу.
И вот что еще интересно: хотя санитары и поедают
паразитов, это не главная их пища. Они без нее могли бы
отлично обойтись.
Санитары — «личности» неприкосновенные. Хищники их
щадят, не истребляют. Ни в одном из сотен обследованных
желудков хищных рыб Лимбо не находил сеньорит. Однако
много раз видел, как эти рыбки заплывали в разверстые
пасти огромных окуней и склевывали уютно
пристроившихся там рачков-паразитов.
Иные беззащитные рыбки с большой для себя выгодой
научились пользоваться репутацией неприкосновенности,
твердо установившейся за санитарами в океане: стали
подражать им в окраске; и этот спасительный обман сохраняет
им жизнь. И наоборот: некоторые хищники, подражая
санитарам в окраске и телодвижениях, под ложным флагом
«красного креста» успешно охотятся за своими жертвами,
введенными в заблуждение коварством пиратов. Это
явление — подражание окраской и формой тела одних
животных другим — носит название мимикрии. Оно очень широко
распространено в природе.
Рыбы-санитары занимаются своей полезной
деятельностью не где попало, а только в определенных местах — где-
нибудь у выступов скал, у затонувших кораблей, на
«опушках» подводных лесов.
Клиенты приплывают на «пункты санобработки»
издалека и собираются здесь толпами. Один такой санитарный
пункт у Багамских островов, по наблюдениям биологов, за
шесть часов пропустил до трехсот рыб!
Рыбы, которых морские вши особенно замучили,
переходят от одного пункта к другому, надоедая санитарам своей
навязчивостью. Вот что говорит Лимбо: «Запоминая рыб по
разным приметам, я установил, что они изо дня в день через
равные промежутки времени возвращались на санпункты.
В общей сложности рыбы проводили на них, кажется, не
меньше времени, чем в поисках пищи».
Многие добычливые места, богатые рыбой, обязаны
своей доброй славой у рыбаков маленьким
рыбкам-санитарам. Там, где их много, всегда держатся большие косяки
рыбы.
Лимбо проделал несколько опытов.
Некоторые подводные рифы он очистил от санитаров:
переловил их всех. И что же? Рыб здесь сразу стало меньше.
А через две недели они и совсем исчезли. Остались лишь
немногие местные старожилы.
И еще он заметил, что у тех рыб, которые не покинули
опустошенные рифы, начались разные кожные заболевания.
Чешуя их покрылась язвами, опухолями. Плавники стали
рваные, пушистые белые наросты болтались на них.
Исследовали эти болячки — они полны были бактерий!
Симбиоз на службе у гигиены
В зверином царстве взаимные услуги — дело обычное.
Если вы думаете, что животные только охотятся друг за
другом и сильные пожирают слабых в бесконечной и жестокой
борьбе за существование, то вы глубоко заблуждаетесь.
Борьба борьбой — она, конечно, есть,— но многие животные
часто и помогают друг другу.
Эту бессознательную, но преданную дружбу, или
межвидовую взаимопомощь, ученые называют греческим словом
«симбиоз»: «sym» — по-гречески «вместе», a «bios» —
«жизнь». Совместная, значит, жизнь.
Первым открыл и описал симбиоз знаменитый
древнегреческий историк Геродот. Почти две с половиной тысячи лет
назад он путешествовал по Египту. В городе Омбосе жрецы
показали ему храм крокодилов (египтяне им поклонялись:
верили, что крокодил — это бог Сухое в своем
перевоплощенном виде).
В тенистом парке в мраморных бассейнах сонно дремали
огромные рептилии. Золотые кольца перетягивали толстые
их лапы. В ушах сверкали драгоценные камни.
Пришло время кормить священных животных. На
дорогих блюдах слуги подносили крокодилам жареных
куропаток, свиные окорока, пироги и кексы всех сортов.
Но Геродота поразило не это. Не изысканные кушанья,
не золото, щедро расточаемое перед тупыми тварями. Его
поразили маленькие серенькие птички.
Поев, крокодилы раскрыли рты. Птички, которые
дожидались в сторонке своей очереди, тотчас полетели к ним в
пасти. Крокодилу стоило лишь прикрыть рот, и он проглотил
бы сразу десяток вкусных куличков. Но крокодилы никогда
этого не делают, даже если очень хотят есть: без
птиц-дантистов их зубы быстро испортились бы. Часами лежат
крокодилы с открытыми ртами, а птички безбоязненно бегают
меж их зубами.
«Все птицы и звери,— писал Геродот,— избегают
крокодила. С одной тиркушкой живет он в ладу, потому что
пользуется ее услугами. Когда крокодил выходит из воды на
сушу, он открывает свою пасть — почти всегда по направлению
к западному ветру,— тиркушка входит в пасть и пожирает
пиявок. Это доставляет крокодилу удовольствие, и он не
причиняет тиркуйше никакого вреда».
Птички, крокодильи дантисты, принадлежат к отряду
куликов, к семейству тиркушек (тиркушки водятся и у нас
на Украине, в Поволжье и Средней Азии). И хотя странные
повадки этих птиц описаны еще на заре истории, до сих
пор, откровенно говоря, зоологи не знают, что ищут кулички
в крокодильих пастях: остатки пищи, мух, комаров или
пиявок. Античные писатели полагали, что пиявок, которые
очень мучают крокодила, присасываясь к его деснам, нёбу
и языку. Но, скорее всего, птички добывают во рту страшных