— Хочешь я пойду с тобой? — я спросила быстрее, чем подумала.
— Нет. Мне надо столько успеть сделать до отъезда, — сразу отказался мужчина. Шел через пустое пространство холла быстрым шагом. Чаша бассейна синела пустотой. И окна задвинуты наглухо. Егор скрылся в своей спальне за лестничным маршем.
Я стояла забыто у входных дверей. Автомат дергал створки туда-сюда. Надо выйти из зоны датчика.
— На тебе нет кольца, — я едва не подскочила от неожиданности, не услышала, как он вернулся. Егор глядел мне в лицо с каким-то детским отчаянием. — Я не помню, что ты мне ответила.
— Ничего, — я провела пальцем по его губам. — Я не успела.
— Понятно. Ясно, — он облегченно расхохотался, — Конечно, ты не успела! Когда тебе было успеть? Пошли.
— Куда?
— В душ, ты же хотела.
— Но ты хотел…
— Обойдется. Это все не важно, по большому счету!
— Я люблю тебя, — сказал Егор. Наверное, в двадцатый раз. Мерял припухшими губами мое размазанное тело по простыням. Ему очевидно доставляло удовольствие звучание вечной формулы. Он словно заново каждый раз пробовал слова на вкус. Вкусно, интересно?
Еще интереснее: во сколько вылет? Не опоздает ли доктор из-за наших игр на свой рейс?
— Ничего не ответишь? — прилетел неотвратимый вопрос. Куда же без него?
Я встала, подошла к своей одежде, брошенной небрежно на ступень подиума, где возвышалась постель. Вытащила из кармана джинсов известный футляр. Положила на буковую консоль в изголовье. Села на дальнем углу матраса.
— Лола! Как я должен это понимать? Как да? Как нет? Как встань на колено и попроси еще раз? — неожиданно вскипел доктор. Он странно вел себя в эти сутки. Кидало его в разные стороны, как настоящего влюбленного.
Пауза. Посмотрел на меня плотно. Успокоился явно.
— Подойди ко мне, — велел своим обычным взрослым голосом. Руку протянул.
Я залезла к нему головой в подмышку. Запах мужской кожи мешался с моим дешевым шампунем, индийскими редкостями и чистым, глаженым бельем. Больше всего на этом свете мне хотелось спрятаться.
— Рассказывай. Ну! Я знаю, тебе есть, что сказать. Говори, я хочу знать, что ты думаешь, — он убрал мое колено со своего живота. Проложил между нами одеяло для верности. Стратег!
— Егор, я очень впечатлена твоим предложением, — я села и начала нудным, равнодушным голосом. — Это большая радость и честь для меня. Принято считать для аграрных цивилизаций и патриархальных обществ, что женщина непременно желает и должна выйти замуж. Статус замужней позволит ей…
— Лола! — перебил меня Егор.
— Что? — я повернулась к нему спиной.
— Ты любишь меня? — он тоже сел и обнял меня сзади.
— Я не знаю, прости. Хотя, честное слово, не понимаю, за что извиняюсь. Замуж я не хочу. Я даже невестой твоей быть не могу-у, — я зачем-то разревелась. Жаль вдруг стало себя непонятую и доктора никому не нужного до ужаса потного и горя холодного.
— Почему? — спросило медицинское светило и нормальный идиот. Глядел честно мне в лицо своими ореховыми глазами.
Слезы втянулись обратно. Я откинула одеяло прочь, обнажив правду жизни. Поцеловала звонко в поднимающий голову конец безупречного доктора. Что еще тут нужно объяснять?
— Я понял, — усмехнулся он, откидываясь обратно на подушки и подставляясь довольно моим поцелуям. Перевернулся на живот. Я нежно провела широким языком по левой крепкой ягодице. Потом по правой. Похлопала ладошкой: — прогибайся в спинке, мой хороший!
— Не-ет! — простонал он. Вдохнул глубоко и обреченно, словно на казнь приготовился, и медленно раздвинул ноги в стороны, приподнимая ко мне таз. Я щедро плеснула на промежность его любимый крем. Черная орхидея. Взяла доктора за живое и заставила принять позу до конца.
— Да-да-да! — кричал он шепотом, когда я добавляла пальцы по одному, толкаясь в известное отверстие. Член его жадно искал и мучился, как и все остальное. Это непростая работка — успеть везде, но я умею ее делать. Третий в такой комбинации точно не лишний, проходили. Но для Егора — это невозможный вариант, так открыться еще перед кем-нибудь он не способен. Мне хотелось как-то отблагодарить его за искренность. Показать, что не сука я бездушная, что ли? Зря я в это влезла. Такая нулевая близость — не лучший вариант прощания.
Мужчина застыл. Мышечный спазм зажал пальцы правой руки в кольцо. Горячая судорога по стволу в левой. Знакомый запах спермы в моих волосах. Я расслабила губы и нежно вытолкнула языком мошонку на свободу. Алес.
Потрясающе красиво ходили мышцы под блестящим потом тела, когда он рухнул на простыни.