Андрей обошел стол. Обнял меня за плечи. Взял свободную руку и поцеловал.
— Сделай мне подарок, Лола. Скажи всем, — оторвался от моих пальцев Андрей.
— О чем? — я испугалась. Неужели о женитьбе?
— О ребенке, — он явно хотел добавить «дурочка», мой всезнающий парень. Улыбался так, как я обожаю, нелепому испугу в моих глазах.
— Я думаю, родится мальчик. В мае, если бог даст, ты станешь отцом. Все, — я сказала. — Налейте мне кто-нибудь воды. Пожалуйста.
Остальные осторожно звенели краями хрусталя и улыбались.
Возле моей тарелки, как по волшебству, засинела бархатом коробочка. Андрей пододвинул стул и сел между Гринбергом и мной. Перешел на домашнюю сторону.
— Денис, давай подсуетись с горячим. Через сорок минут придет машина, — раздался голос генерала.
— Я помогу, — сказал Миша.
— И я! — спрыгнул со своего стула Кир. Пепка выражала готовность заняться горячими блюдами немедленно.
— Не откроешь? — спросил негромко Андрей. Посреди общей суеты. — Если спросишь «что?», я обижусь.
Я обреченно откинула крышку бархатного футляра. Хорошее кольцо. Блестит. Андрюхе точно не по карману.
— У меня уже есть твое колечко. Ты же видишь, я его ношу, — зеленый глазок уральского камня гордо сиял на безымянном правой руки между двумя тяжелыми индусами на соседних пальцах. Алино наследство.
— Я рад, — он снова коснулся мягкими губами моей руки. Что за стих такой сегодня на него напал? — Все равно бери. Это твое.
— Я не возьму, — отказалась я. Не желаю замуж.
— Быстро взяла и на палец надела, — он так это сказал, что я сразу послушалась. Надела поверх любимого. Впору. Респектабельное соседство. Генеральский уровень. Я подняла лицо и поймала взгляд Гурова-старшего. Улыбнулась. Он кивнул. Купил его, поди, еще в октябре. Пригодилось.
Я даже не сразу поняла, что они уехали.
Только что воздух в доме вибрировал на низких частотах мужских голосов. Обнимал густым ароматом мужского живого присутствия. Вдруг. Щелчок английского замка и тишина. Села на банкетку у выхода. Поцелуй Андрея еще жил на моих губах. Сладким шампанским и быстрым горячим языком. «Жди меня», сказал он и ушел.
— Нет! Я не буду ждать! Я не хочу-у, — заревела я в голос. — я ненавижу ждать! Я не хочу-у!
— Не хочешь, не жди, только не плачь, — Мишка сел рядом на узкий диванчик. Обнял меня за плечи. Раскачивался в такт моим соплям. — Пошли лучше торт поедим. Там Кирюшка с Пепкой уснули на полу под елкой. Билл лег поперек коридора и ворчит. Надо бы уделить ему пару слов.
Уговорил, успокоил. Увел на кухню. Сделал горячий сладкий чай моей разболевшейся от рыданий голове. Унес Кира в детскую. Рыжую таксу сунул ребенку под бочок. Черный ризен гремел миской, доедая корм, у моих ног.
Я шумно хлебала чай и объедала с краю большущий торт прямо пальцами. Глядела, как мой друг надевает пальто, чтобы вывести на прогулку моих собак.
— Миша, я согласна, — заявила я громко.
— С чем? — он обернулся удивленно. Билл уже всунул голову в ошейник. Пепа нетерпеливо приплясывала радом.
— Я согласна выйти за тебя замуж, — гордо провозгласила я.
Гринберг подошел ко мне. Наклонился к уху:
— Нет. Теперь не согласен я. Во-первых, не думаю, что рога мне к лицу. Не хочу каждый раз, когда Гуров появится в нашем доме, слушать ваш диван до рассвета. Ибо! Никакие брачные клятвы и противотанковые ежи вас не остановят. Я видел это собственными глазами. Во-вторых, твой Гуров не станет этого терпеть. Застрелит меня, как нефиг делать, из табельного оружия. Поэтому! Возьми себя в руки, дорогая, не дури и дождись. Будь умницей, — он легко поцеловал меня в лоб.
— Да я!.. — начала я возмущенно.
— Все! Закрыли тему. До нашего Нового года осталось тридцать минут. Я выгуляю собак, и мы съедим что-нибудь за всеобщее счастье, — Мишка погладил меня по голове и ушел.
Я подобрала с пола свои никак неуместные туфли и побрела к себе. Мелькание елочных огоньков из дверей столовой даже как-то удивило. Казалось, Новый год по Красноярскому стилю случился не со мной и давным-давно. Я судорожно втянула воздух в легкие. Гадкие слезы бродили кругами, не отступали. Хотелось что-нибудь разбить. Я всерьез решила проститься с миленькой салатницей.
Острая короткая точка дверного звонка. Мишка что-то забыл? У него есть ключ. Да и не заперто там.
Андрей вошел. Синяя форма. Снег тает на плечах и шапке.
— Привет, любовь моя! — сказал.