Егор подал мне руку. Я не поддалась искушению. Выбралась сама.
— Насколько я понял, в кино ты со мной идти не хочешь? — он снова подошел ко мне близко. Красивые ухоженные руки. Без колец. Ногти. Бесцветный маникюр. Запах. Индийские специи и холодная свежесть.
Я помотала низко опущенной головой.
— Ничего не понимаю. Всегда девушки любили ходить со мной в кино, — развел Егор руками. — Тогда, может быть…
Я решилась. Подняла пылающее лицо к его расстроенной гладковыбритой физиономии.
— Я тебя хочу, — призналась. Словно воды напилась в жаркий полдень. Настолько мне стало легче. Сняла замок с души.
— В смысле? — в который раз за последние полчаса растерялся мужчина. Наверняка, чаще, чем за последние полжизни.
— Давай сделаем наоборот, — я уже ухмылялась. Выпустила похоть наружу и стала собой.
— Это как? — он смотрел на меня пораженно. Не узнавал, что ли? Ведьму увидел? Я облизнула нижнюю губу. Глаза мужчины округлились до крайней степени. И потемнели. Рот стал мягче. Теплее. Дошло?
И тут вошел Давид. За ним — Гарик и Айк. В руках у них шевелилась в тяжелом прозрачном мешке живая горная форель. Штук десять. Или больше. Увидев доктора, они заговорили разом. Стали радостно стучать его по плечам вонючими, рыбными руками. Моднейший, нежно-песочный френч погибал смертью храбрых под благодарностью братьев. Егор попытался прорваться ко мне. Да куда там! Рыбная волна увлекла меня на кухню. Ребята вертелись рядом. Громко спорили, кому убивать и чистить рыбу. Я звонко смеялась их шуточной перепалке и не оглядывалась на дверь. Мерс увез хозяина восвояси. Пусть помучается.
А я? Мне, что делать с собой проклятой? Сбежала к грязной посуде и остальному. Помогло, в конце концов. Людей с их заботами хватало кругом, слава тебе господи.
— Я знаю, как тебя зовут. Лола, — объявил ребенок. Мы возвращались домой.
— А я знаю, как зовут тебя, Кирилл, — я улыбалась. Надела после обеда свое единственное платье. Старое и черное. Закатала рукава по локоть. Балетки на босу ногу. Красные и дешевые, купленные вчера в лавочке по-соседству. Волосы тревожил пахучий ветер. Завивал в кудри. Мужчины всех возрастов глядели мне в след и цокали языками. Красота.
Кирилл гордо вел меня сквозь строй зрителей. Вся улица с нами на одной волне.
— А ты не бросишь меня? — вдруг задал вопрос маленький спутник, тревожно заглядывая снизу в мое счастливое лицо.
— Нет. Конечно, нет, — я хотела погладить его по голове, но он недовольно увернулся.
— Смотри, не бросай. Мне в садик завтра нужно. У меня там дела.
Айк привез Кристину одновременно с нами. Она тяжело выбралась из низкой машины. Ребенок, заметив ее, бросил мою руку и подбежал. Запрыгнул и горячо обхватил женщину за шею. Маленький предатель. Я подошла следом. Криста обняла меня свободной рукой и прижала к мягкой груди.
— Спасибо тебе, девочка, за все, — она поцеловала меня, коснувшись мокрой щекой.
Глава 9. Тепло
Я ждала. Мыла посуду в резиновых перчатках и фартуке поверх черного платья. Ну? Где этот любитель водить девушек в кино? По моим прикидкам, он уже как полчаса должен быть здесь. Девять часов пробило. В зал не выглядывала. Нет.
В сегодняшний субботний вечер народу набилось в караоке прилично. Два соседних заведения не работали. На улице дождь. Куда еще деваться свободным людям апрельским ненастным выходным?
Чей-то день рождения. Вечеринка нормально пела и плясала нетрезвыми, в основном, женскими голосами. Давидик мотался в кондитерскую на соседней улице уже в третий раз. Крепкий алкоголь не пользовался спросом. Пиво. Они его сладкими слойками с кремом закусывают, что ли? Я сняла мокрый фартук, взяла поднос и отправилась за грязной посудой.
— Привет.
Я подняла глаза. Саша стоял у барной стойки и смотрел. Черные брюки, черная кожаная куртка. Туфли, рубашка, волосы — все черное. Знакомая неприятная ухмылка кривила холодный рот. Глаза были немногим добрее. Ему явно не нравилось то, что он видел. Я, молча, скрылась в подсобке. Знала. Сюда он не зайдет. Побрезгует.
Не ожидала, что он так скоро появится. В моей жизни снова. Наделась. Что оскорбится моим бегством. Наплюет на меня к чертям. Не станет искать. Тупо мечтала, что все так просто закончится. Дура-надежда присела на мозги толстой жопой.
— Лолочка, тебя там спрашивают в зале, — Гарик всунул в бамбуковую занавесь кудрявую голову.
Я сделала вид, что не слышу. Мыла тарелки со звоном. Горячая вода летела во все стороны. Гарик сделал еще одну попытку докричаться до меня. Ноль. Я вывалила груду вилок и ложек в железную раковину. Кухонный звон перекрыл гром караоке. Для тебя, пел резкий женский голос, следуя за сладко известным всем мужским. Для тебя, что-то там еще…