Как бы там ни было, Морган подтянул к себе колено, чтобы скрыть свою реакцию. Разумеется, сама реакция была ослаблена неожиданным нападением. Он больной ублюдок. Что тут еще сказать?
- Больно, черт возьми, - рявкнул он. – И тут тоже больно.
Самым тщательным образом Дестини осматривала Моргана на предмет всевозможных ушибов, ссадин, шишек, царапин и синяков. Он сосредоточился на собственных разнесчастных побитых коленях, пытаясь не обращать внимания на болезненную тяжесть в паху. Хотя эту боль могла прогнать только сама Дестини, черт бы побрал его потерянную душу. И когда это случится – где-то в неопределенном будущем, – понадобится целый курс лечения, а потом еще один, и еще, еще, еще… Столько курсов, сколько они смогут вынести, пока кто-то из них не истечет досуха от счастья. И, как казалось Моргану, это будет он.
Не слишком ли самонадеянно думать, что ей хочется того же, что и ему? Конечно, слишком. И все же пока он во что бы то ни стало должен от нее избавиться. Прямо сейчас. Этой же ночью.
- Жить будешь, - заключила Дестини, отстраняясь от него, но все еще сидя на корточках. – Чего не могу сказать о своих вещах.
- Вещах? Ты устроила мне сотрясение и народную кастрацию. Думается мне, тебе стоит переживать о моих… вещах! – Проклятье! Когда он орет, голова просто по швам трещит.
Дестини опустилась с пяток на колени. Судя по ее виду, она была очень удивлена.
- Сотрясение ты устроил себе сам, когда свалился с лестницы.
- Я упал, потому что кто-то швырнул мне в голову булыжник, когда я пытался разобраться, кто вломился…
- И вовсе я не вламывалась. У меня был ключ. К тому же швырнула я не булыжник, а малюсенький кристалл.
Морган прикоснулся к пульсирующему лбу, и пальцы измазались в крови.
- Кристалл размером с кулак?
С преувеличенно невинным видом Дестини подняла с пола кристалл.
- Видишь? Я же говорила. – Она раскрыла ладонь. В самом центре лежал маленький кристаллик. – Этим я никак не могла серьезно тебе навредить.
Любой, кто выглядит так невинно, просто обязан быть виноватым. Морган пошарил рукой по полу и на нижней ступеньке нащупал огромный кристалл. Поднял и поднес так близко к лицу Дестини, что у нее глаза съехались к носу. Черт бы его побрал! Это его еще больше очаровало.
Она отодвинула его руку:
- Я тебя прощаю.
Морган освободил руку от лифчика. Он был фиолетовый, с пухлыми чашечками, и от одного его вида хотелось и правда задуматься о том, чтобы позволить здесь остаться этой обольстительно прекрасной плутовке. Морган сдвинул с причинного места тяжелую металлическую ручку тележки, и Дестини встала на ноги, как будто готовясь к тому, что он вот-вот даст ей сдачи.
Мысль придушить объект своего желания сию секунду превратилась в какой-то извращенный тип благодарности. Книги и упражнения – это, конечно, хорошо, но лучше уж праздновать интимную жизнь, так успешно подавляемую столько времени, с живой женщиной из плоти и крови. Тем более, что такая женщина – источник всех его фантазий – стояла прямо перед ним, что называется, во плоти. В прекрасной, обладающей нужными обильностями в нужных местах плоти.
- Прощаешь за что?
- За то, что разбил мой кристалл. Это зеленый флюорит, чтоб ты знал. Для тебя как раз очень кстати. Флюориты помогают очищать ауру. То, что доктор прописал, для таких грязных, как у тебя.
- Какой я везучий.
Интересно, а аура похожа на прыщи? То есть очистится, если он займется сексом?
- Я серьезно, - сказала Дестини. – Думаю, разбитый тобой кристалл помог, когда прикоснулся к тебе. Уже вижу намек на рыжеватое пятно и голубую полосочку в куче грязной энергии вокруг тебя. Как будто ты ужасно доволен. Твоя аура – это как чувствительный загар, со своей логикой и тайнами.
- Может быть, когда-то я и прибегал к логике, - отозвался Морган, - но стоило встретить тебя, как вся логика вылетела в трубу.
- Интересно, почему я могу читать только твою ауру и ничью больше? – размышляла она вслух, определенно не ожидая от него ответа.
Как же она его раздражает, черт возьми! Возникало чувство, что она может прожевать его и выплюнуть. Но мысль о том, что еще она может сделать одним своим ртом, сводила с ума. Морган хотел узнать, каков ее рот на вкус. И каково будет почувствовать его и в других местах.
- Чертова испанская штукатурка, - пробормотал он, отряхиваясь.
Сюда он приехал на две недели, в течение которых она вместе со всей семьей должна была находиться в Шотландии. Так Морган собирался отстраниться от постоянного сексуального напряжения, охватывавшего его в присутствии Дестини. И кому это было надо? Ладно, ему. Хотя, наверное, на самом деле ему нужно было разобраться, что делать с одержимостью, вызванной самопровозглашенной ведьмой, которой давно пора перестать верить в сказки. Во имя всех святых! Она считает себя ведьмой!
- Почему прямо сейчас ты не летишь в Шотландию?
- А ты почему?
Морган раздраженно выдохнул:
- Намечаются крестины твоего племянника. Не моего. Меня пригласили только потому, что до появления тебя и твоих сестер у Кинга не было другой семьи, кроме меня и Эйдена.
- Но я – ведьма, а крестины будут в церкви.
- Потому что отец ребенка англиканец[3], - заметил Морган. – Твои сестры, они же тетки ребенка, тоже заявляют, что они ведьмы, и все-таки поехали в Шотландию.
- Мои сестры, в том числе и мать ребенка, уважают мою потребность побыть наедине с самой собой. На Рождество я буду присутствовать на викканской церемонии посвящения Рори. Под звездами.
- Кстати о побыть наедине. Я был бы рад такой возможности, спасибо, - сказал он. – И о звездах. Они прямо вокруг тебя.
Нахмурившись, Дестини снова провела руками по его волосам.
- Думаю, звезды ты видишь из-за шишек на голове.
- И из-за синяков на яйцах.
- От синяков тамзвезд не бывает.
- Нет, зато бывает рвота. Но мне уже лучше, спасибо, что поинтересовалась.
Как Морган и ожидал, Дестини не обратила на его слова никакого внимания.
- Ушиб на затылке появился, по всей видимости, после твоего приземления. На макушке – от горшка с геранью, который я на тебе разбила. – Она моргнула и пожала плечами, как бы извиняясь.
Морган опять прикоснулся к кровоточащей ране на лбу:
- Проклятье. Эту герань я купил только сегодня днем.
- Выбирай позитивные слова, пожалуйста. И с чего вдруг тебе украшать маяк моей сестры?
- Этой землей владел мой друг задолго до того, как женился на твоей сестре.
Задохнувшись от гнева, Дестини выпятила грудь. Морган всерьез задумался о том, чтобы потрогать ее, пока ведьма не уперла руки в бока.
- Как ты сюда попал? – спросила она.
Обычно, когда Дестини прищуривалась, в ее озорных глазах вспыхивал аквамариновый блеск, а сейчас они обрели зеленоватый оттенок моря перед бурей.
В ночь свадьбы Кинга и Хармони, когда Морган впервые поцеловал Дестини, ее глаза заволокло серо-голубой дымкой. И ему очень хотелось снова увидеть такой их цвет. Но похоже, шансов становилось все меньше и меньше.
Он вздохнул:
- Вчера Кинг дал мне ключ.
- Минуточку. – Дестини снова встала перед ним на колени, и ее грудь опять оказалась там, где он и хотел ее видеть. То есть очень-очень близко. – На прошлой неделе Хармони дала мне ключ и практически убедила, что ты будешь в Шотландии. – Внезапно она задохнулась от ярости. – Морган, они нас подставили. Они знали, что мы оба собираемся сюда.
К счастью, отголоски боли дали ему возможность скрыть истинное выражение лица, которое полностью отразило бы его мнение по поводу такого заключения.
- Поделом бы им было, если бы мы поубивали друг друга.
- Нет гарантий, что этого не случится.
Морган приподнял одну бровь:
- Что ж, за мной не заржавеет.
Глава 3
- Кто-то из нас может уехать, - предложил Морган, надеясь, что это будет она, и в то же время – исключительно отдавая дань своему и ее упрямству, – так же надеясь, что Дестини откажется.