Ольга Романовна милостиво указала мне на стул для посетителей, стоявший сбоку от стола. Я присела.
То ли сиденье стула оказалось неудобным, то ли тем же самым местом я почуяла неладное, то ли внимательный взгляд серых глаз Ольги Романовны выводил меня из равновесия, но мне вдруг захотелось провалиться сквозь землю. В Соединенные Штаты. Самым противным в этой ситуации было то, что я не имела ни малейшего представления о предмете разговора. Впрочем, по опыту я знала, что на ковер «из желтых листьев» обычно вызывают по трем основным причинам: либо хотят уволить, либо хотят указать на отдельные недостатки в работе, то есть устроить головомойку с занесением, ну и, наконец, что приятно, желают предложить повышение. Я также знала, что повышать и увольнять меня пока вроде бы не за что.
Итак, Тишкина смотрела на меня. Я смотрела на Тишкину. Ольга Романовна слыла у нас дамой стильной и рафинированной. Туфли на каблуках, костюмчики из тонкой шерсти, блузки из шелка, легкой вискозы или хлопка — все это было дорого, безупречно и чертовски элегантно. Такой же безупречностью отличались и современная короткая стрижка, и едва заметный макияж на ухоженном, моложавом лице. Словом, все в ней было прекрасно, как некогда мечтал о воплощении прекрасного в отдельно взятом индивидууме Антон Павлович.
Пауза между тем затянулась, и я краем глаза посмотрела на часы. У меня был назначен просмотр квартиры на выкуп, и я имела намерение явиться вовремя. Играть в гляделки мне было недосуг.
— Вы спешите, Алла Константиновна? — наконец заговорила Ольга Романовна. — Я постараюсь вас не задерживать. Хотя разговор у нас с вами будет серьезный. Вы, кажется, снова повздорили с Кислевским? Кирилл Артурович уверяет меня, что вы занимаетесь какими-то поборами, якобы на подарок Виктору Сергеевичу. Это так?
Несмотря на всю тяжесть обвинений, выдвинутых в мой адрес, я облегченно вздохнула. Вот, оказывается, в чем дело! Значит, Кислевский, эта гнида казематная, продолжает иметь ко мне претензии и, чтобы свести со мной счеты, дошел до банального стукачества. Я-то по наивности полагала, что этим обычно грешат мальчики в пионерском возрасте…
— В чем дело, Алла Константиновна? Вы хоть как-то можете мне объяснить, что происходит? — с тревогой глядя на меня, потребовала ответа Тишкина, впрочем, достаточно спокойно, даже мягко. Я всегда поражалась ее выдержке. В нашем-то дурдоме…
Естественно, я ей все рассказала: и про Туманова, и про наш разговор с Кислевским, и про намерение скрыть потерю денег от руководства… Ольга Романовна меня внимательно выслушала. Затем вздохнула и покачала головой.
— Первый класс, честное слово… Вторая четверть, — заключила она. — У меня такое впечатление, что некоторые наши сотрудники пришли работать в агентство прямо из детского сада, минуя школу и институт. Андрею Юрьевичу следовало в первую очередь обратиться ко мне. Он ведь, по сути, не сделал ничего такого… Господи, для вас руководитель — точно крокодил какой…
— Андрей опасается, что вы его уволите. Дела у него идут неважно, сами знаете.
— Знаю. Зато это было бы по-мужски. А то надо же, нашел себе заступницу! Вы тоже, кстати, хороши… Алла Константиновна, я вас предупреждаю первый и последний раз: держитесь от Кирилла Артуровича подальше. Не хватало мне еще разборок между ним и Никитиным. Надеюсь, вы меня понимаете?
Я кивнула и покраснела, как школьница. Воистину, Тишкина все видит. Впрочем, я уже давно смирилась с тем, что в агентстве нас с Никитиным считают любовниками.
— Мне абсолютно безразлично, какие у вас отношения с Василием Андреевичем, — продолжала Ольга Романовна. — Однако осмелюсь заметить, что времена рыцарей и прекрасных дам прошли, и, на мой взгляд, вам следует проявлять благоразумие и впредь не вдохновлять мужчин на подвиги.
Я снова кивнула, с мрачным упоением подумав о том, что коли уж времена прекрасных рыцарей, как выяснилось, прошли, то мне ничто не помешает самой отомстить за свою поруганную честь. Возьму вот и проколю у Кирюшенькиной тачанки все четыре колеса, и пусть меня потом осудят Страшным судом и уволят к едрене фене.
— Идите, Алла Константиновна, и работайте спокойно, — примирительно сказала Ольга Романовна. — Кстати, я очень довольна вашими результатами.
— Это исключительно заслуга Василия Андреевича, — с подобострастной улыбкой ответила я и встала, чтобы уйти.
Внезапно Тишкина остановила меня:
— Постойте… сколько еще денег вам не хватает на подарок?
— Да мы тут уже собрали…
— Прекратите. Я ведь тоже иду на банкет. — Она раскрыла свою сумочку и достала кошелек. — Вот… возьмите.