Я молча кивнула, мол, представляю.
— Видела я эту твою покупашку, — сказала Надежда Леонидовна. — И правда, не скажешь, что у нее «кукушка» сломана.
— И что вы думаете… сегодня утром, не успела я зайти в офис, звонит телефон. Я трубку беру — она! «Доброе утро, Виктория Николаевна. Я решила купить коттедж в черте города за два с половиной миллиона. Какие у вас в агентстве есть предложения на эту сумму?» — Вика развела руками.
Из всех услышанных мной когда-либо риелторских баек и историй, Викины мытарства, иначе их и не назовешь, отличались особым трагизмом. То на показе продавец выставит ее вон, чтобы увести покупателей, то какие-то люмпены придут смотреть квартиру за пятьсот тысяч долларов… Но я-то знала, что дела у нее идут совсем не плохо. Она в целом хорошо зарабатывала, ездила в отпуск за границу и копила на машину. Работали у нас люди, которые, в сравнении с ней, выражаясь простым языком, хрен без соли глодали, но тем не менее смотрели на подобные житейские неурядицы с большим оптимизмом. А что делать? Такая у нас, у риелторов, судьба — то пусто, то густо. Наша служба и опасна и трудна…
Пока я ополаскивала чашку, размышляя о своем, ко мне подкралась Надежда Леонидовна.
— Аллочка, я что-то не пойму, а чего ты от Василия Андреевича сбежала? — спросила она с совершенно очаровательной, поистине детской непосредственностью.
Чтобы не нахамить сгоряча Надежде Леонидовне, я быстренько смоталась под предлогом жизненно важного звонка, которого якобы ожидала с минуты на минуту.
Ну, следует сказать, накаркала. Времени было около десяти утра, как вдруг мне позвонил Сева.
— Здравствуйте, Алла, — произнес он.
— Здравствуйте, Всеволод, — ответила я, подумав при этом: «Господи Иисусе, не дай бог…»
— Алла, я вот о чем вас хотел спросить, — начал он, — а сколько, например, будет стоить двушка такого же уровня, как эта однокомнатная на Ермака?
— Что, простите? — переспросила я, пытаясь прийти в себя.
— Ну, я хотел бы посмотреть еще и двухкомнатные квартиры.
Нет, он, часом, не охренел?! Какая к чертям с матерями двушка, когда до задатка осталось два часа?.. Я представила себе, как мне придется извиняться перед хозяйкой квартиры, которая при нас отказала другому покупателю, позвонившему в тот момент, когда мы уже договаривались о задатке. Представила, как потом буду вынуждена снова, словно жучка дворовая, мерзнуть у всяких разных подъездов, ожидая, когда его величество подъедут на своем распрекрасном «лексусе», по обыкновению опаздывая на показ из-за пробок, из-за каких-то своих неотложных дел, еще хрен знает из-за чего… Нет уж, брат, шалишь! Или будет по-моему, или не будет вообще никак!
Я прикрыла трубку рукой, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и, наконец, собрав волю в кулак, заговорила строгим, официальным тоном:
— Всеволод Евгеньевич, поправьте меня, если я что-то упущу. Итак, вы посмотрели одиннадцать вариантов, включая квартиру по улице Ермака, за которую, если не запамятовали, вы собирались внести задаток в двенадцать часов дня. Верно?
— Ну-у… допустим… — произнес он не совсем уверенно.
— Отлично. Я проделала для вас колоссальную работу, нашла квартиру, которая вас устроила. Ведь она вас устроила, не так ли?
— Ну… да-а, — протянул он.
— И что в итоге?
Сева замялся, выпав, по всей видимости, в осадок. Повисла пауза.
Возможно, он собирался с мыслями, как бы так ответить этой нахальной риелторше, то есть мне, взявшей на себя смелость воспитывать клиента, который, как известно, всегда прав.
— Послушайте, Алла… то есть Алла Константиновна, — наконец заговорил он. — Я всего лишь задал вам вопрос: сколько стоят двухкомнатные квартиры аналогичного уровня и можно ли их посмотреть.
— Посмотреть — с какой целью? — не унималась я.
— Как — с какой? Чтобы купить.
— Такими темпами на поиски хорошего двухкомнатного варианта уйдет не менее трех недель. За это время квартира на Ермака будет продана. А где гарантия, что вам потом не захочется взглянуть еще на трехкомнатную квартиру?
— Ну и что? Это ведь ваша работа — показывать квартиры, — напомнил он мне о моих должностных обязанностях.
Ну все, чувак, молись! Сейчас ми фас бутем немношко убифать… Вся эта идиотская ситуация как нельзя лучше иллюстрировала бессмертную народную сагу про белого бычка. Пришла пора, однако, положить конец этой свистопляске, и я произнесла: