Ставр прошел к алтарю, одним взмахом руки расчистил его и уселся, осматривая мои раны и тут же залечивая их.
— Э — э-э… Уважаемый Первородный… — начал было Вларейн.
Ставр взглянул на него и дар речи у вампира пропал.
— Снимите их, — указал Ставр на Астелиата и лорда Грейва. Вларейн проследил за пальцем Первородного и кивнул головой своим прихвостням.
— Ты — Первородный? — только и сумела выдавить я. От удивления и радости у меня просто слов не было. Он кивнул.
— Давайте, господа, все наши проблемы обсудим позже, — обратился Ставр к присутствующим. Вларейн хотел было что‑то возразить, но не смог выдавить ни единого звука. Он в панике схватился за горло. Ставр рассмеялся. — Неужели ты думал, меня могут остановить какие‑то линии на полу?
Он поднялся, крепко держа меня на руках.
— Лорд Грейв, — обратился Ставр к правителю вампиров, — будьте добры проводите нас в замок.
Лорд Грейв, пошатываясь поклонился и медленно направился к одному из проходов. Я уткнулась в рубаху отца и как в детстве спокойно заснула.
Поспать от души не удалось. Эти блюстители чистоты и порядка не рискнули положить меня в чистую кроватку без водных процедур. А посему едва мы пришли в замок лорда Грейва, меня разбудили и отправили в купальню. Погрузившись в теплую воду я порадовалась, что вот теперь‑то меня не потревожат. Куда там! Каждые пять минут Астелиат стучал в двери и интересовался, заснула я там или еще жива. Назло ему хотелось утонуть… Но выползать из этого пенного чуда в виде огромной раковины и мини — водопадов с теплой водой все‑таки пришлось.
Мужчины сидели за накрытым столом прямо в моей комнате и что‑то обсуждали.
— Меня подождать не судьба? — буркнула я из‑за мохнатого ворота банного халата.
— Не переживай, — улыбнулся Астелиат, — мы просто о погоде…
— Так я вам и поверила! — я скорчила обиженную физиономию и направилась к огромному шкафу, игравшему роль гардеробной комнаты. Помнится, он был завален различной одеждой, платьями, кофтами и юбками. Мне же хотелось найти хоть одни брюки.
— Э — э-э… Лорд Грейв, — выглянула я из‑за мощных дверей шкафа, — а брюки здесь дамам не полагаются?
— Леди Вета, — хозяин укоризненно покачал головой, — вы же приличная дама, баронесса… Какие брюки? Порадуйте нас уже милым домашним платьем.
— Ага… — пробурчала я про себя. — Порадую…
Я выбрала темно алое платье с глубоким декольте и облегающей бедра юбкой, расширяющейся к низу.
— Молодые люди, — вновь выглянула я, — а не могли бы вы оставить меня одну, дабы я могла переодеться.
Отец провел рукой, и меня вместе со шкафом отгородила от стола с мужчинами кирпичная стенка.
— Оригинально…
Я быстро облачилась в дивное платье, порадовавшись, что оно не предполагало никаких корсетов, длинных веревок и шнуровок, нашарила в шкафу подходящие туфельки, привела в порядок волосы, решив просто их расчесать и оставить локоны на свободе. После этого я уставилась на стену.
— И как мне теперь выйти? — я подошла к кирпичной кладке и попыталась в нее постучать. — Эй вы там! Выпустите меня!
Стоит ли говорить, что дверь из комнаты осталась на стороне мужчин из‑за которой сейчас не доносился ни единый звук.
— Эй, маги недоделанные, уберите эту стенку!
Опять тишина.
— Астелиат, твою за ногу! Отец!
Все то же гробовое молчание. Я развернулась спиной к стене и подолбилась в нее ногой. Ноль!
— Если вы меня не выпустите, то прокляну всех, да услышит меня Первородный!
Стена дрогнула и рассыпалась в один миг. Мужчины практически лежали под столом и ржали в один голос.
— Ах вы… — я сжала кулаки от злости, решая, кого поколотить первым.
— Вета! Умоляю тебя! — Астелиат все так же не переставая смеяться выбрался из‑под стола. — Это все он!
Мой любимый даймон указал на отца.
— Прости, дочка! Но твое обращение ко мне было самым смешным за последние несколько тысяч лет. А твое обещание проклясть меня в их числе и вообще попахивает сумасшествием. Особенно, если учесть, что исполнять любые проклятия все равно приходится мне.
Злость прошла, и я рассмеялась вместе со всеми.
— А теперь, может, расскажете мне, что происходит, — я уселась за стол и принялась поглощать расставленные закуски.
— С чего начать? — с готовностью откликнулся лорд Грейв. Тут даже думать не надо, мужчины между собой уже все обговорили и теперь собираются информацию выдавать лишь частично.
— Ну хотя бы с тебя, отец. Так ты, действительно, Первородный?
Он только кивнул и виновато посмотрел на меня.
— Тогда что ты делал в той глуши, где, собственно, я и родилась? А мама знает?
Ставр вздохнул, но деваться ему было некуда, поэтому он принялся рассказывать.
— Все началось очень давно. Тысячелетия назад. Я — демиург. Может, не очень хороший, — он развел руками. — Темный или нижний мир был первой моей попыткой создать планету, заселить ее разумными существами. По образу и подобию, так сказать… Что‑то я напутал с орбитой… Она получилась не круглая, а эллипсовидная, причем одним витком приближающаяся к солнцу очень близко, а другим — удаляющаяся. Человечество практически полностью погибло при первом же приближении к светилу, как впрочем и вся растительность. Воздух наполнился гарью и дымом. Я пытался внести коррективы — но уже было поздно. Мои действия могли нарушить галактическую систему и затронуть миры других демиургов. Вот я и закрыл этот мир. Превратил его… в помойку. После этого я долго не решался создавать планеты. Экспериментировал с живыми формами. Человек вроде бы и идеальная модель, но слишком уж слабая. Я брал за образцы модели других демиургов, создавал драконов и даймонов, гномов и эльфов. А если модели меня не удовлетворяли, отправлял их сюда, считая, что они все равно погибнут. А они выжили. И не просто выжили, а создали государства, навели хоть какой‑то порядок и стали развиваться.
— Что ж, спасибо, отец родной, — пробормотал лорд Грейв.
— Но я ведь вас не уничтожил, дал, можно сказать, надежду на будущее, — Ставр не понимал недовольства вампира.
— Вот я и говорю, спасибо… — лорд Грейв смотрел на демиурга с вызовом.
— А потом? — я прервала их препирательства.
— Потом был Зерц. Эту планету я творил одновременно с Землей, над которой работал мой старший брат. Поэтому многие параметры практически одинаковы. Вот только брат решил заселять свой мир исключительно людьми, а я дал жизнь всем своим удавшимся моделям.
— Но на Земле нет магии…
— Да. Брат посчитал ее опасной для эволюции. И, по своему, был прав. Без магии его творения развивались быстрее, становились выносливее и умнее.
— А мне больше нравится Зерц, — решительно высказалась я. — У тебя здорово получилось, отец!
Он печально покачал головой.
— Это все должно было рухнуть.
— Почему?
— Потому что мои создания, успокоенные чересчур мирной жизнью не умели сопротивляться, были разрозненными. А тут еще темный мир. В первый раз они прорвались в самом начале истории Зерца. Грань тогда была очень слаба, я просто не представлял, что такое возможно. Я испугался и вызвал потоп.
Я осуждающе уставилась на отца. Он только вздохнул:
— Только так, уничтожив все живое, тогда можно было справиться. Потом Тьма провралась в степи, — я кивнула, мол, плавали — знаем. — Тогда пришлось выжечь все живое вокруг, лишь бы не допустить завоевания планеты.
— Отец, у меня масса вопросов по Цветку Первородного… — я с нетерпением ждала объяснений.
— Вет, давай потом, после общего, так сказать рассказа.
Я кивнула, а Ставр продолжил:
— Я понял, что в темном мире копится огромная сила, победить которую неподготовленные жители Зерца просто не смогут. К тому времени люди еще толком о государственности и то не знали. И эта сила готова была ворваться в любой момент. Я как мог защитил мир, похоронил под землей артефакт перехода. Начал учить обращению с магией самых талантливых отпрысков каждой народности. А потом началось невообразимое. Маги выяснили, что многие заклинания становятся сильнее при добавлении крови Первородного. Мне пришлось покинуть планету, а детям спрятаться.