— Кто здесь? — прозвучавший внезапно голос прямо у меня в голове застал меня у самого крыльца. — Что вам надо, оставьте меня уже в покое.
— Меня зовут Вета, — мысленно откликнулась я. — Можно войти?
— Ты из патруля? Я все уже рассказал и все документы сдал. Так что проку от меня никакого.
— Я не из патруля. Я живу тут неподалеку, в деревне.
— В деревне? — казалось, обладатель голоса глубоко задумался. Я стояла у порога, не зная, то ли уйти, то ли наоборот войти да посмотреть на загадочного собеседника. Любопытство пересилило, тем более, что, судя по всему, он признал меня вполне взрослой. Я взялась за ручку двери.
Она тихонько скрипнула, выпустив на волю рыжего здоровенного кота. Он пулей прошмыгнул между ног и припустил к ближайшим зарослям. Через мгновение только два зеленых глаза внимательно следили за мной из‑под куста шиповника. Я медленно вошла в домик, и позвала:
— Простите, вы здесь? Можно к вам?
Небольшая единственная комнатка, заваленная хламом и осколками каких‑то посудин, была пуста. Я обошла ее, опасаясь что‑либо трогать. Здесь было душно. Резкий, бьющий в нос запах, казалось, въедался в кожу и одежду. Маленькое не застекленное окошко совершенно не вентилировало комнату. В углу в огромном черном буфете были свалены различные травы. Некоторые из них были связаны пучками лентами с надписями. За сложенной из камней печью располагалась лежанка. У окна стоял большой стол, заваленный бумагами. Под ногами хрустели осколки глиняной посуды. На лавке кучей были свалены тряпки, которые могли быть как одеждой, так и ветошью. Я оглядела все еще раз и вышла на свежий воздух.
Кошачьи глаза продолжали следить за моими передвижениями. Если отмести предположение о невидимке, со мной вел беседы именно этот представитель кошачьих.
— Киса, киса, киса, — позвала я рыжего пушистика. — Это ты со мной беседовал?
— Что‑то ты слишком сообразительна для ребенка, — опять прозвучало в голове.
— Я и не ребенок. Тело только вот досталось такое. И растет оно медленно.
Кот подошел, обнюхал меня, обошел со всех сторон, сел на землю и нагло почесал задней лапой за ухом.
— Ну и чего тебе надобно от меня? — спросил он опять же мысленно.
— Да, собственно, ничего, — пожала плечами я.
— Тогда чего приперлась?
— Какой ты невежливый… Может, мне поговорить не с кем…
Кот наклонил голову и скептически посмотрел на меня.
— И о чем ты хочешь поговорить?
— Да хоть о чем. Мой обет молчания что‑то слишком затянулся. Не поверишь, впервые за последние пять лет нормально общаюсь, не сюсюкая и не делая неразумного вида.
— Да, проблема, — согласился он, — но ведь решаемая. Подожди еще лет десять и все будет хорошо. Мне вот сложнее. Через десять лет, ну или чуть побольше, я уже вряд ли смогу нормально общаться, — он так по — человечески вздохнул. — В детство впаду.
Кот вильнул хвостом и направился в дом. У дверей остановился и уставился на меня, мол, ты так и будешь столбом стоять.
— А как тебя зовут? — спросила я, принимая его приглашение.
— Ишь какая шустрая, уже и на „ты“ перешла. А я ведь старше тебя раз в десять буду.
— Да и мне не пять лет, — пожала я плечами.
— Я о том и говорю. Если бы думал, что пять, сказал бы в сто раз старше. Или почти в сто.
— Вам что, больше четырехсот лет? — я непроизвольно перешла на „Вы“ и застыла столбом.
Собственно он сделал то же самое, не предполагая столь быстрого счета у деревенской пусть и не девчонки, но даже и взрослой бабы. Оно и понятно. Общество, в котором мне посчастливилось жить, не имело представления не то, что о физике, но даже и об основах алгебры.
— Меня зовут Зориславом, можно Зором звать, милая барышня, — кот смешно согнулся, подразумевая изящный поклон.
— Очень приятно, — присела я в реверансе.
Кот вновь застыл. Видимо, моя изящная выходка его насторожила.
— Ты кто?
— Я же говорю, Вета, — я вздохнула.
Так хотелось все рассказать хотя бы коту, поплакаться в его рыжую шерстку. Мы вернулись в дом. Завал на лавке я переместила на стол, оставив только теплый плед. Я укуталась в него, подобрав под себя ноги. Кот улегся ко мне на колени и, свернувшись калачиком, начал задавать вопросы, а потом слушать.
— Ну и сколько же тебе лет? Судя по ауре, я бы мог дать тебе около сорока.
— Мне столько и было, когда я попала сюда.
— Как попала?
— Меня, наверное, убило молнией в моем мире. Точнее не скажу, не помню. А очнулась здесь, когда родилась.
— И что, все — все помнишь?
— Да!
— Это печально, — задумался кот.
— Кто бы спорил.
— Сколько же лет ты уже здесь находишься?
— Через месяц будет пять.
— А ты молодец, — внезапно воскликнул мой собеседник, — это ж надо столько шифроваться! Не всякий шпион выдержит. А может ты засланная к нам?
Я обиделась и замолчала.
— Да ладно, не дуйся. Я же пошутил… Что же ты думаешь делать дальше?
— Учиться… Пока…
— А потом?
— Хотелось бы найти путь домой.
— Это вряд ли, — утешил меня кот. — Я знаю несколько случаев попадания к нам людей из других миров. И все эти вынужденные поселенцы так и остались до конца жизни здесь. Там‑то их тела умерли. Хотя, теоретически, можно представить перемещения в своей же физической оболочке… Тогда… — кот задумался. — Да, тогда, пожалуй, они бы могли и вернуться.
Мои глаза заблестели. Вот то, что мне нужно — источник информации. Я вкратце рассказала суть своей истории.
— Слушай, а что, все переселенцы начинали с младенческого возраста? — это меня интересовало больше всего.
— Неа. Ты — первая. Насколько я знаю, они оказывались здесь в том виде, в котором там умирали. Интересно, почему с тобой — иначе?
— Вообще‑то у меня есть версия…
— Да — а-а? — он был заинтригован. — Поделишься с облезлым котом?
— Понимаешь, — я смутилась. — Всю жизнь мечтала петь, вот и в тот момент, когда там в меня попала молния, я попросила родиться заново, но с голосом и слухом…
— И кого ты об этом попросила?
— Ну не знаю, так никого… Мир наверное…
— Вот он, принимая тебя, твое желание и исполнил.
— Да, я так и поняла…
— Тут удивительно другое. Как ты вообще попала сюда? Честно говоря, я никогда не слышал о Земле. Прошлые пришельцы, скорее всего, были из других миров… А что вы там, у себя, знаете о других мирах? Нет никаких свидетельств о том, куда отправляются ваши души после смерти?
— Я не знаю… — честно говоря, никогда не интересовалась подобными вопросами. — Согласно религии души праведников попадают в рай, души умерших — в ад. Вот их‑то описанием и кишат наши религиозные издания и книги.
— Возможно, это и есть те миры, куда в большинстве случаев направляются души ваших землян после гибели их тела.
— Тогда я почему здесь?
— Я вижу только один вариант — портал. Ты попала в него.
— Портал? На могилке?
— Там бывает много людей?
— Обычно нет. По крайней мере, я была одна.
— Возможно, портал был настроен на тебя и только ждал момента. Хотя возможен вариант, что просто существовал случайный портал, блуждающий, например. А тут — гроза, выброс энергии. Вот он и сработал. В твоем случае нельзя отбрасывать ни один вариант, ни второй.
— Со вторым — все ясно, — произнесла я, хотя на самом деле мне было понятен лишь сам факт наличия блуждающих порталов, — но зачем кому‑то вытаскивать меня из моего мира сюда?