— Я это знаю. И, самое интересное, мне нравятся все изменения, которые происходят со мной. Но, как мне кажется, даже этого мало. А может быть, это только меня касается.
— Говори…
— Только сейчас я начинаю осознавать, что там, на Земле, жила, не имея вообще никакой цели. Я не считаю целями человека обычные инстинкты: питание, спаривание, размножение. А чего‑то большего, полета души, например, мне не удавалось достичь. Поэтому я очень надеюсь на этот мир. Мне здесь не просто интересно, мне здесь нужно быть… Я это чувствую.
— Тогда поднимайся и идем! — Алекс протянул мне руку и помог подняться.
— А ты хоть знаешь, куда меня тащишь?
— Очень приблизительно. Я чувствую потоки земных сил и места выхода их на поверхность. Вдоль одного из них мы и идем.
— Алекс, а у тебя там бутеров еще много?
— Кто о чем, а ты только о еде думаешь.
— Мне простительно, я не одна, нас двое.
Бутербродов в его пространственном кармане было десять штук. Последние я доедала молча на очередном привале. Алекс от еды отказался в пользу голодающих женщин и детей. Но этот перекус сил не прибавил. Сколько мы блуждали? Кто бы его знал. Два раза мы уже устраивали своеобразные ночевки: давали себе несколько часов на сон. Вот остановились еще раз. Кушать хотелось смертельно. Благо, воды в пещерах было предостаточно.
— Давай, солнышко, поспи, — Алекс укутал меня в плед, прижал к себе и начал убаюкивать как ребенка.
Я не сопротивлялась, понимая, что сил на это уже нет. Да мне и хотелось сейчас заботы. Но сон не шел, слишком уж грустные мысли поселились в голове.
— Алекс, как ты думаешь, а драконы выбрались?
— Скорее всего. Там коридор был надежный. И к тому же не такой длинный.
— А они нас ищут?
— А вот в этом я даже не сомневаюсь. Так что для нас главное — выбраться на поверхность.
— А твои линии магии, по которым ты меня ведешь, долго еще петлять будут.
— Они не петляют. Мы идем вперед и чуть вверх. Скорее всего, мы уже прошли всю гору насквозь. Осталось чуть — чуть.
Я впала в состояние полусна — полубреда. Мне мерещилось, что я — маленькая девочка, и играю в прятки с другими детьми. Я их ищу и не нахожу. Зову, а никто не откликается. А кругом лежат снега, как у нас, в том мире. И холодно очень. Я иду по лесу в поисках детей и плачу, а слезы замерзают на ресницах, падая вниз уже хрустальными шариками. И вдруг все изменяется, кто‑то теплый и огромный поднимает меня на руки и начинает утешать: "Не плачь дитя, скоро наступит весна, и лес оживет. И твои слезинки станут озерами, и по ним поплывут лебеди, и зазвенит ручеек…" Мне стало легко и спокойно. Я запела:
"Весь день с утра шел белый — белый снег,
Скрывая все земные недостатки,
На вкус он был немного горько — сладкий,
Он быстро таял на моих перчатках,
Но на земле готов лежать был век.
Зима пришла внезапно как всегда,
Накрыв весь мир холодным одеялом,
Осталось дело только лишь за малым,
Сковать ручей, не знающий начала,
И уносящий воды в никуда.
А ручеек, петляя меж холмов,
Весь мир наполнил сладозвучным пеньем,
Звеня и разбиваясь о каменья,
Он не пытался отыскать спасенье,
А пел о том, что до сих пор жива любовь.
И я стоял и думал я одно:
Весна наступит, хотя бы оттого лишь,
Что тот ручей уже не заневолишь,
Не повернешь и льдом его не скроешь,
И он несет весеннее тепло".
Я пела, а с небес летели снежинки. И было это так здорово… Что я проснулась и улыбнулась. Конечно, еще не все потеряно, жизнь продолжается! И тут я, действительно, ощутила на лице снежинки. Откуда? Я подскочила, вырвавшись из рук Алекса.
— Алекс, Алекс, да проснись ты уже! Снежинки!
Алекс протер глаза и уставился на меня, прыгающую вокруг места нашей стоянки, и протягивающую ему пустые руки. Или почти пустые. Наконец, он сообразил.
— Да, действительно, снежинки и ветер подул. Откуда?
Мы бросились искать тот проход, откуда принесло нам это свидетельство близости поверхности. В одном из них было значительно холоднее, чем в других и мы бросились по нему, пытаясь не потерять друг друга из виду. Наконец впереди забрезжил свет.
— Ура! Свобода! — я понесла по направлению к нему, но Алекс перехватил меня и придержал:
— Подожди, неизвестно, где мы окажемся. И еще — там могут быть звери.
Это остудило мой пыл. Мы пробрались к узкой расселине. Тучному человеку тут было бы не пройти, а вот мы протиснулись и оказались на маленьком, усыпанном снегом уступке. А дальше — обрыв…
Настроение резко ухудшилось.
— Ну и что делать дальше будем?
— Нужно дать знать нашим спасателям. Я не сомневаюсь, они нас ищут.
Алекс запустил в воздух красный пульсар, рассыпавшийся тысячами искр.
— Знаешь, Вета, иди обратно в пещеру. Я буду стоять тут и подавать сигналы. Как только кто‑нибудь объявится, ты узнаешь об этом первой.
Мысль была вполне логичная, но мне жутко не хотелось обратно. Правда, минут через пять все‑таки пришлось последовать совету Алекса: и руки закоченели, и ноги.
Помощь пришла к вечеру, когда начало темнеть и наши сигналы увидели драконы. Алекс был уже почти без сил, да и я верхом взобраться вряд ли смогла бы. Поэтому нас подхватили в когти и спустили к подножию горы, где был разбит лагерь.
Нам навстречу уже бежали Тита и Рай Вард, раздававший по пути указания. Через минуту мы уже были укутаны в шерстяные пледы и сидели в теплом шатре, попивая горячий бульон.
— Долго нас не было? — поинтересовалась я.
— Сегодня — третий день, — Рай Вард улыбнулся, глядя на меня с таким ласковым прищуром, что я поймала себя на мысли: надо бежать, а то ведь запрет и больше не выпустит.
— Рай Вард такой молодец! — щебетала Тита, бросая в сторону принца очень уж недвусмысленные взгляды. — Он сразу же вызвал своих драконов, и они днем и ночью летали туда — сюда. Поэтому и сигнал ваш заметили.
— Да уж, — поспешила согласиться я, — молодец…
— А вы как? — спросил Рай Вард, в свою очередь очень неоднозначно посматривая на Алекса.
— Да нормально, — король только рукой махнул. — Еда у нас, хоть и в обрез, но была, воды в пещерах много. Так что, шли себе и шли, мило болтая.
Рай Вард окинул нас холодным взглядом и вышел из палатки. Тита, смущенно улыбнувшись, выскользнула за ним.
— Это что было?.. — я недоумевала.
— Ревнует твой дракон, вот чего, — Алекс как мальчишка показал язык.
— А ты зачем ему еще и соль на рану сыплешь?
— А так ведь интересно.
— Очень! Да и Тита хороша! В адвокаты что ли к Рай Варду записалась?
— Похоже не в адвокаты, а в поклонницы.
— Ну и дура!
Алекс покачал головой:
— Это ты дура. Сколько можно мужика изводить. Ты ведь ему не безразлична!
— Алекс, хватит уже эту тему мусолить! Ты и сам должен понимать, что не я ему нужна, а ребенок. Скорее всего, отец поставил какие‑то условия возвращения ему титула наследника.
— Это, конечно, вероятно, но одно другого может и не исключать.
— Я так считаю: когда сомневаешься, действуй в своих интересах. Я не хочу замуж за Рай Варда. Кстати, он этого впрямую мне, никогда и не предлагал. Он предложил еще там, у них дома, стать его стасси. А это, на мой взгляд, — унижение. И это еще мягко говоря.
— Ты не можешь простить его! Это плохо. Для тебя. А вот для меня — хорошо.
Я вопросительно на него уставилась и он продолжил:
— Понимаешь, ты нужна драконам не только из‑за неземной любви Рай Варда. Ты представляешь собой ценность сама по себе, ведь смогла вернуть драконице ее дар. Но так или иначе ты — моя подданная. А знаешь, обладая сокровищем, можно же не только им гордиться и выставлять на показ. Можно ведь и продать…