Считалось, что ни зрение, ни обоняние, ни другие какие‑то чувства им ни к чему. Ими управляет Тьма. Кожа жрецов была испещрена мелкими черными знаками. Причем, эти татуировки опять же дело рук самой Тьмы.
Жрец тем временем шагнул впритык к чаше. Томирион и Вета безо всяких сигналов на то одновременно протянули руки, те самые, которые обвивали черные браслеты, появившиеся во время помолвки. По лицу Веты было понятно, что произошло это помимо воли девушки. Она во все глаза смотрела на руку, даже пыталась ее отдернуть. От бессилия на ее глазах выступили слезы. Потом она смирилась и спокойно стала дожидаться конца ритуала.
Жрец же, завывая все громче и во все убыстряющемся ритме, не глядя полоснул кинжалами протянутые руки. Кровь брызнула в чашу, наполняя ее. В этот момент из магических знаков столбами начала подниматься Тьма. Она потянулась к крови, будто желая искупаться в ней, потом разделилась на два ручейка и потекла в образовавшиеся на коже рук Томириона и Веты раны, впитываясь в кровь и затягивая их, не оставляя даже шрамов. Вета покачнулась. Глаза ее потемнели, став на мгновение чуть ли не черными провалами. Томирион усмехнулся и торжествующе посмотрел на свою супругу.
Жрец застыл, а потом исчез. Внезапно ритуальный зал озарил яркий свет и все увидели, что ни крови в чаше, ни каких‑либо следов ритуала уже не осталось. Томирион подошел к Вете, обнял ее и жестко, даже зло, поцеловал. Она не сопротивлялась, что, впрочем, не удивительно. Теперь их соединяла одна Тьма на двоих.
— Господа, — обратился Томирион, оторвавшись от жены, — прошу стать гостями нашего бала по случаю моего бракосочетания. Дорогая…
Он предложил Вете руку, она, посерев в один миг, оперлась на нее, будто боясь упасть, и покорно направилась за супругом.
Глава 8
Я не могла сдвинуться. Душу охватил ужас от совершенного бессилия. А тут еще этот демон в плаще размахался руками, и я увидела его лицо. Если бы я могла сдвинуться, то уже бежала бы отсюда с огромной скоростью. Из ступора меня вывела собственная рука, поднявшаяся над чашей безо всякого моего разрешения на то. Я стиснула зубы, пытаясь опустить ее. Ладно, не опустить, сжать в кулак и надавать по мордасам всяким демонам. Я уже хотела помочь одной своей руке другой, но и это не получилось. Просто ужас!
Как жрец опустил клинки и прямо мне на запястье я не заметила. Боли не было вообще. Я не чувствовала своего тела. Я смирилась и теперь просто наблюдала за происходящим. Я видела клубящуюся Тьму, чувствовала ее, понимала, что сейчас она меня заполнит. А потом все — темнота.
Очнулась я от поцелуя. Тело горело под руками моего господина. Хотелось стать ему еще ближе, слиться в одно целое. Когда он оторвался от меня, я чуть было не заплакала. Как? Почему? Он меня не любит? Кровь бурлила внутри меня. Мне казалось, я даже физически ощущаю ее. Перед глазами все закружилось. Чтобы не свалиться прямо перед гостями, я оперлась на предложенную мне руку. Томирион куда‑то меня повел, и я шла, желая только одного: любви и нежности от моего супруга. Я знала его, я чувствовала, что нужна ему, я сожалела, что столько проблем ему доставила и я хотела все исправить, изменить, стать для него самим воздухом. Я была счастлива! Так счастлива, как никогда до этого. Если бы он попросил в этот момент что‑нибудь, я бы сделала, даже не задумываясь.
Спасло меня только то, что Томирион не пожелал отступать от традиций, а они требовали нашего присутствия на балу. Я танцевала с ним, улыбалась демонам. Ни дать ни взять — счастливая семейная пара.
— Дорогая, — улыбнулся он мне после очередного танца, — нам нужно выполнить свои обязательства и принять подарки.
Я радостно ему кивнула и последовала за Томирионом на небольшое возвышение у дальней стены. Гости выстроились перед нами и началась нудная церемония. Сначала я с удовольствием принимала поздравления, не забывая приседать в реверансах и протягивать руку для поцелуев. Потом мне это порядком надоело, да и спина от долгого стояния на одном месте начала болеть. Я отвлеклась и начала разглядывать зал. Он был не такой большой, как показалось. Иллюзию создавали зеркала вдоль боковых стен. Я посмотрела на нас с Томирионом и улыбнулась: идеальная пара. Вдруг зеркало подернулось дымкой, и я увидела в нем мужчину. Он пытался что‑то сказать, но за гулом бала его слов я разобрать не могла. Кто это? Я задумалась, прислушиваясь к себе. Внутреннее чутье подсказывало, что я его знаю. Я начала пытать свою память, но она закрывалась черной пеленой. Это меня насторожила и я начала выуживать самые общие факты: я — Вета, я родилась на Земле, потом еще раз родилась на Зерце. Это я помню. Училась в Академии магии, пела, потом была в степи, оттуда меня привел Томирион… Общие данные есть, нет связи.