Кошачьи глаза продолжали следить за моими передвижениями. Если отмести предположение о невидимке, со мной вел беседы именно этот представитель кошачьих.
— Киса, киса, киса, — позвала я рыжего пушистика. — Это ты со мной беседовал?
— Что‑то ты слишком сообразительна для ребенка, — опять прозвучало в голове.
— Я и не ребенок. Тело только вот досталось такое. И растет оно медленно.
Кот подошел, обнюхал меня, обошел со всех сторон, сел на землю и нагло почесал задней лапой за ухом.
— Ну и чего тебе надобно от меня? — спросил он опять же мысленно.
— Да, собственно, ничего, — пожала плечами я.
— Тогда чего приперлась?
— Какой ты невежливый… Может, мне поговорить не с кем…
Кот наклонил голову и скептически посмотрел на меня.
— И о чем ты хочешь поговорить?
— Да хоть о чем. Мой обет молчания что‑то слишком затянулся. Не поверишь, впервые за последние пять лет нормально общаюсь, не сюсюкая и не делая неразумного вида.
— Да, проблема, — согласился он, — но ведь решаемая. Подожди еще лет десять и все будет хорошо. Мне вот сложнее. Через десять лет, ну или чуть побольше, я уже вряд ли смогу нормально общаться, — он так по — человечески вздохнул. — В детство впаду.
Кот вильнул хвостом и направился в дом. У дверей остановился и уставился на меня, мол, ты так и будешь столбом стоять.
— А как тебя зовут? — спросила я, принимая его приглашение.
— Ишь какая шустрая, уже и на «ты» перешла. А я ведь старше тебя раз в десять буду.
— Да и мне не пять лет, — пожала я плечами.
— Я о том и говорю. Если бы думал, что пять, сказал бы в сто раз старше. Или почти в сто.
— Вам что, больше четырехсот лет? — я непроизвольно перешла на «Вы» и застыла столбом.
Собственно он сделал то же самое, не предполагая столь быстрого счета у деревенской пусть и не девчонки, но даже и взрослой бабы. Оно и понятно. Общество, в котором мне посчастливилось жить, не имело представления не то, что о физике, но даже и об основах алгебры.
— Меня зовут Зориславом, можно Зором звать, милая барышня, — кот смешно согнулся, подразумевая изящный поклон.
— Очень приятно, — присела я в реверансе.
Кот вновь застыл. Видимо, моя изящная выходка его насторожила.
— Ты кто?
— Я же говорю, Вета, — я вздохнула.
Так хотелось все рассказать хотя бы коту, поплакаться в его рыжую шерстку. Мы вернулись в дом. Завал на лавке я переместила на стол, оставив только теплый плед. Я укуталась в него, подобрав под себя ноги. Кот улегся ко мне на колени и, свернувшись калачиком, начал задавать вопросы, а потом слушать.
— Ну и сколько же тебе лет? Судя по ауре, я бы мог дать тебе около сорока.
— Мне столько и было, когда я попала сюда.
— Как попала?
— Меня, наверное, убило молнией в моем мире. Точнее не скажу, не помню. А очнулась здесь, когда родилась.
— И что, все — все помнишь?
— Да!
— Это печально, — задумался кот.
— Кто бы спорил.
— Сколько же лет ты уже здесь находишься?
— Через месяц будет пять.
— А ты молодец, — внезапно воскликнул мой собеседник, — это ж надо столько шифроваться! Не всякий шпион выдержит. А может ты засланная к нам?
Я обиделась и замолчала.
— Да ладно, не дуйся. Я же пошутил… Что же ты думаешь делать дальше?
— Учиться… Пока…
— А потом?
— Хотелось бы найти путь домой.
— Это вряд ли, — утешил меня кот. — Я знаю несколько случаев попадания к нам людей из других миров. И все эти вынужденные поселенцы так и остались до конца жизни здесь. Там‑то их тела умерли. Хотя, теоретически, можно представить перемещения в своей же физической оболочке… Тогда… — кот задумался. — Да, тогда, пожалуй, они бы могли и вернуться.
Мои глаза заблестели. Вот то, что мне нужно — источник информации. Я вкратце рассказала суть своей истории.
— Слушай, а что, все переселенцы начинали с младенческого возраста? — это меня интересовало больше всего.
— Неа. Ты — первая. Насколько я знаю, они оказывались здесь в том виде, в котором там умирали. Интересно, почему с тобой — иначе?
— Вообще‑то у меня есть версия…
— Да — а-а? — он был заинтригован. — Поделишься с облезлым котом?
— Понимаешь, — я смутилась. — Всю жизнь мечтала петь, вот и в тот момент, когда там в меня попала молния, я попросила родиться заново, но с голосом и слухом…
— И кого ты об этом попросила?
— Ну не знаю, так никого… Мир наверное…
— Вот он, принимая тебя, твое желание и исполнил.