— Костя!
В ту же секунду волк завалил её на спину и рухнул на грудь, готовый вцепиться в горло. Только вдруг вместо жёлтых глаз Варя увидела чёрные блестящие и поняла, что упирается руками в грудь ребёнка. Она не поняла, как вскочила на ноги и прижала к себе худое тело мальчика. Курчавая голова упиралась ей в грудь. Он скулил и вырывался, но она от страха не в силах была расцепить рук.
— Отпусти его!
Богдан не мог здесь выпрямиться, потому стоял на коленях. Она сама, шагни в сторону, сшибла б башкой балку. Отпустить? Никогда! И она замотала головой.
— Говорю тебе — отпусти, — почти зарычал Богдан, но Варя только сильнее затрясла головой.
Мальчик продолжал рваться к Богдану и, изловчившись, пнул её макушкой в живот. Она выпустила ребёнка лишь на мгновение, но он уже встал на четвереньки и пришлось хватать его за ногу. Её пальцы сомкнулись в самый последний момент — Богдан уже схватил его за руку, и теперь мальчик почти висел в воздухе.
— Отпусти!
Но Варя держала его теперь двумя руками, поняв, что этот ребёнок её живой щит. Даже лучше волка, который ей привиделся. Что за идиотизм держать ребёнка на чердаке да ещё голым. Он продолжал верещать — вернее, выть.
От плача закладывало уши, но Варя крепко держалась за детскую ногу, продолжая перетягивать живой канат.
— Ему больно, отпусти! — сотрясал своды Богдан.
— Сами отпускайте!
И Богдан отпустил. Она тут же нагнулась к мальчишке и почувствовала на шее цепкие пальцы румына, но и её сомкнулись вокруг детской, и когда вой на мгновение стих, она тут же придавила собой ребёнка и, пережав ему шею теперь уже согнутой рукой, отползла в угол, стараясь не волочить голого мальчика по голым доскам.
— Отпусти его! — повторил Богдан чуть тише.
— Нет…
Только ответ вышел слишком слабым. Богдан продолжал стоять на коленях, и его глаза были против её глаз. Они разгорались, и их огонь передался ей в руки. Варя чуть не отдёрнула их от воющего мальчика, но тут чихнула из-за попавшей в нос шерсти. Ещё и ещё, пока не пошли слёзы. Богдан взвыл, как и мальчик, которого она так и не отпустила от себя.
Сердце стучало в висках от ужаса осознания того, что она сейчас хладнокровно чуть не придушила ребёнка. Но разум подсказал, что только что душили её. Но что делать дальше, не знало ни сердце, ни разум.
— Где Костя? — сумела спросить она сквозь отрывистое дыхание, борясь с желанием поднять глаза.
— У тебя в руках. Мой Костя. А где твой Константин я не знаю. Я ответил тебе сразу и не понимаю, за что заслужил всё это. Ты ещё большая идиотка, чем этот парень. Чего тебе вожжа-то под хвост попала! Чокнутая! Куда ты от меня побежала? Что я тебе сделал?
Варя не могла больше сопротивляться ему и подняла глаза — от двух жёлтых фонарей на чердаке сделалось светло, как днём.
— Ты мне не нужна. Отдай мне сына.
Руки разжались сами собой, и мальчик, скуля, пополз к Богдану, и когда тот склонился к нему, проводя рукой по выступающему позвоночнику, Варю охватила дрожь, будто он касался её. Всё тело зачесалось, и она поспешила закончить начатое — сорвала свитер. Рука Богдана оказалась подле её шеи, но Варя сумела ударить его в лицо свитером и вскочить. Он почти схватил её за ногу, но она случайно наступила на растопыренную пятерню мальчика, и когда тот взвыл, Богдан схватил его, позволив Варе проскользнуть мимо.
Как была сгорбившись, так она и нырнула в дыру, не заботясь о высоте. Приземлилась больно, но вскочила сразу и кинулась вниз. Михей барабанил в дверь, и Варя бросилась отпирать старика, не зная, сколько секунд у неё в запасе до появления Богдана, но она всё равно не знала, что делать. Может, дед что скажет.
— Ружьё! — выдохнул Михей.
Она кинулась к шкуре, озираясь на лестницу. Пусто. Богдан так и не спустился. Варя сунула ружьё старику. Без тулупа в полный рост он походил на сморщенный гриб. Варя шмыгнула.
— Лук бери, дура!
Дед махнул стволом в сторону кухни. Она упала на колени подле корзины, но в руки попадались лишь картофелины. Наконец она отыскала крохотную луковицу и полоснула по ней ножом.
— В карман суй, дура! — заорал Михей, когда она почти поднесла две половинки к щекам.
Она не успела вынуть из кармана руки, как Михей вскинул ружьё.
— Оно не заряжено!
На пороге стоял Богдан с ребёнком на руках. На голом теле мальчика болтался волчий свитер.
— Сейчас проверю! — прохрипел Михей и дёрнул плечом.
— Стреляй в меня. Не в ребёнка, — голос звучал тихо, без надрыва мольбы, как было на чердаке, и Варя бросилась через заднюю дверь во двор. Плевать, что ждёт её там. Ей надо в сарай. Она вдруг вспомнила, что Костя случайно снял дверь с петель. Варя не чувствовала холода снега ни через носок, ни даже босой ногой. Дверь снова отлетела в сторону, будто сама. Варя даже не дотронулась до неё, кажется… Темно, да плевать. Она схватила сначала лопату, затем кирку, потом вилы… Вилы!