— Скажи, ты ведь это не нарочно сделал? Ты просто хотел припугнуть меня, чтобы я осталась с ребёнком, так ведь? А теперь действительно не в силах сбросить волчью шкуру? Пожалуйста, попытайся… Не надо больше играть со мной.
Костя прижался лбом к ледяной крыше, но лучше бы зарылся головой в сугроб — она так горела, что растопила бы вмиг весь снег. Что эта дура несёт?! Ну ей же не пять лет!
— Пожалуйста, Богдан, попытайся ещё раз… Для меня и сына. Я останусь с тобой, слышишь?
Костя пару раз ударился лбом о крышу и отскочил от машины, потом распахнул заднюю дверь и скомандовал:
— Вываливайтесь все трое!
Волк недоумённо повёл мордой, но когда Костя повторил приказ, выпрыгнул.
— Теперь ты!
Варя медлила.
— Я считаю до трёх. Если ты уверена, что это Богдан, то иди с ним. Здесь не так далеко. Дойдёте, он не заблудится.
— Костя…
— Я знаю, что меня зовут Костя. Но я не знаю больше, кто ты… Выбираешь волка, иди с ним. Я тебя не держу! Забирай ребёнка и проваливай, живо!
Она закусила губу и, подтащив завёрнутого мальчика к краю сиденья, вылезла и подсадила его к себе на плечо. Костя захлопнул заднюю дверь, потом переднюю, обошёл машину и сел на место водителя. Секунды не прошло, как Варю обдало облаком дыма. Габаритные огни мелькнули в поднятой снежной крошке и скрылись за поворотом. Варя осталась на дороге одна. Волк кинулся следом за машиной и так же быстро скрылся из виду.
Варя стояла, прижимая к себе непосильную ношу, и даже плакать не могла. Уши горели от стыда и холода. Шапка осталась в машине, и Варя подтянула на лоб капюшон. Только теплее не стало. Страх темноты и одиночества вымораживал изнутри. К тому же, она расстегнула куртку, чтобы спрятать под неё лицо мальчика. Тот шумно дышал, и это был единственный звук в лесу. Варя потеряла счёт времени — она отбивала ногами удары собственного сердца, может, пять, может, десять минут, а то и целых полчаса. Никто не возвращался: ни Костя, ни волк… Сейчас она не сумела назвать его Богданом даже мысленно. А что если Костя был прав и это действительно волк…
Она трясла одеяло, будто ребёнок был малышом, и его можно было укачать, но тот продолжал скулить то ли от холода, то ли из-за неудобной позы, то ли от усталости. Она уже сама не чувствовала ни рук, ни ног. И язык тоже перестал слушаться, когда на дорогу наконец вышел волк… Совсем не тот, что убежал за машиной. Потом второй, третий, четвёртый… Вожак двинулся к ней. Ноги приросли к месту. Язык — к гортани.
Волки подходили медленно, почти вровень, и теперь не понять было, кто из них в действительности вожак. Они заключили её в круг, но она не видела их, смотря поверх их голов на пустую дорогу. Сопротивляться бесполезно. Это конец. Их спугнуть может только машина, но Костя не вернётся.
Варя закрыла глаза, чувствуя, как окаменели руки. Одеяло шевелилось, юлозило, но она держала мальчика крепко. Неужели они тронут и ребёнка, неужели… Он рвался на свободу, скулил, тыкался ей в шею мокрым носом, а потом царапнул освободившейся рукой… Варя опустила глаза и увидела перед носом волчью лапу. Руки разжались. Волчонок вывернулся из одеяла и отряхнулся. Только материнская рубаха осталась болтаться на шее. Волки отступили, сохраняя ровный круг, а волчонок напротив подошёл к Варе и явно за помощью. Она согнулась в пояснице, не в силах согнуть ноги в коленях, и стащила с волчьей шеи рубаху и, скомкав, бессознательно прижала к груди.
Волчонок отряхнулся, но не пошёл к взрослым волкам, а прижался к ноге человека. Варя прикрыла глаза. Хотелось раствориться в ледяной тишине и исчезнуть, но мерзлота наступала, овладевая каждой клеточкой тела, пока Варю не затрясло, и она не рухнула на колени прямо в снег. И тут же почувствовала на плечах руки — тяжёлые, но мягкие, и с криком «Богдан!» обернулась, но уткнулась в волчью морду. Он спрыгнул с неё и уселся в снег. Она попыталась встать, но не чувствовала силы ни в руках, ни в ногах. Волчонок влез ей на колени и ткнулся мордой в подбородок. Варя опустила руку ему на уши и взглянула в горящие глаза волка.
— Как мне быть такой с вами?
Волк молча взял в зубы рубаху и положил у ног Вари. Она осторожно взяла её. Богдан отдавал ей одежду жены, и, принимая её, она соглашалась заменить ему Анну. Только как? Нельзя же вот так… Они оба волки, а она… И тут страшная догадка осенила Варю. Костя схватил первую попавшуюся рубаху, но не прогадал. Она превратила ребёнка обратно в волка, и сейчас сделает то же самое с ней…
Волчонок отошёл к отцу.
— Я должна надеть её?
Волк кивнул, но только Варя просунула в рукава руки, как он зарычал и вцепился в подол. Ткань затрещала, но Варя успела отпустить её до того, как та разорвалась. Богдан передумал брать её с собой. Передумал! Или, как при постриге, будет трижды протягивать ей «ножницы», проверяя твёрдость её намерения перерезать нить, связывающую её с миром людей?