— Вечер макарон, — поправляет Джерри. Ее интригуют руки Уайли — в его пальцах видится нечто положительно благородное.
— Спаси планету, — объявляет Томми. — Своди кита пообедать.
— Нам нравится сюда приезжать, — произносит Джерри, шумно хлюпая через соломинку. — Столько других наших друзей бросили пить.
— Да, — говорит Ро. — Эковек.
— Лично я себя чувствую экоотбросом, — шутит Томми.
— Ты когда-нибудь пробовала черимойю? — спрашивает Джерри.
— Это что такое?
— Фрукт, вообще-то какая-то причудливая помесь яблока, груши и дерева коки, насколько мы знаем. Перуанский. Очень ням-ням.
Томми тихонько фыркает носом.
— Ага, поскольку Гран-тур[16] пришлось временно отложить до поступления к нам второго миллиона, Джерри тут кругосветно питается.
Его тон ее раздражает.
— Ну а зачем и дальше пробовать все те же старые скучные вкусы, делать все ту же старую скукотищу?
— Не знаю, — отвечает Томми. — Зачем?
— Ох ты ж. — Она пинает его под столом.
— Ты уголь не забыл? — осведомляется Ро. — Стакан Уайли замирает в воздухе. — Черт бы драл, Уайли, я же попросила тебя не забыть. Ну давай, только недолго. Мы тут уже проголодались.
— С тобой Томми может съездить, — объявляет Джерри.
— Намек ясен, — говорит Томми.
По пути наружу Уайли загребает горсть чипсов.
— Ммммммм, — бормочет он через плечо, — хорошие начо какие.
Транспортное средство — «Джип-Чероки» 87-го года.
— А бейсболки нам не полагается надевать? — бородатая шуточка Томми. Ему трудно представить себя в такой машине, и он не может понять, почему Уайли, которого он знает не хуже других, хочется, чтобы его в такой видели, почему он очевидно такой радуется, а иногда и готов ездить на этой штуковине на работу, ради всего святого. Курьез, да и только.
Проезжаемые улицы тихи, ухожены, как и газоны, жилища, люди. Радио настроено на популярную ФМ-станцию: классический рок, непрерывный час «Жара в жестянке»[17]. Уайли невозмутим за черными солнечными очками. Томми развертывает другой захватывающий сценарий: на сей раз — Тони Пёркинз в роли сумасбродного доктора Губилла, который случайно обнаруживает крэк, курит его, естественно, затем бросается бесчинствовать в порнографическом уличном буйстве траха и рубки, какие редко увидишь что в околотках, что в категории Р[18].
— Но он же уже спятил, — отмечает Уайли. — Даже когда нормальных играет. Только в глаза ему глянешь — и любой, кроме полного идиота, определит, что там живет и кто-то другой.
— Допускаю, — признает Томми, — поэтому, возможно, элемент напряженности немного прокис. Но все равно занятное произведение.
Уайли это кино не смотрел, не знает, станет ли, он в последнее время старается снизить дозу.
— Ага, ага, — говорит Томми, — не думай, что я раньше не слышал всего этого, это гадкая привычка, ну да, трата времени, ну еще б, но тут либо сидишь перед ящиком, либо разговариваешь с Джерри весь вечер.
— С Джерри можно и кое-что другое делать.
— Да, но по ящику-то у них куда лучше получается.
Стоянка «Еды-и-Топлива» — бешеный рык легавых, машин и вращающихся мигалок, и страх любопытного притянут, как водится, к центру, где б ни возник он, сборище наших дней на ободе ужасного, удовлетворенный взглядец украдкой в дымящийся кратер, удивительно, что такое может быть настолько великолепным — и так близко. Полицейские патрульные крейсера сидят, брошенные в противоположных углах, дверцы висят нараспашку, рации кудахчут, как птицы в клетках. Между исцарапанными мусорными контейнерами желтая лента, трепеща вверх тормашками в отпечатанном повторении «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОХОДА НЕТ», расчищает участок вокруг входа в магазин. Посреди этой росчисти довольно небрежно на заляпанном газировкой цементе с лепниной жвачки — очевидно хорошо попользованный художницкий брезент. Под тканью — тот зуд, который тесный полукруг глаз никак не может расчесать вволю, — покоится тело, его присутствие подтверждено высовывающейся парой потертых «найков», носки прискорбно воткнуты в землю, толстые зеленые шнурки вольно болтаются и не завязаны, камешки серого гравия впились в резьбу подошв, подробность эта увеличена до откровения близости, с каким Томми вдруг становится неуютно. Чувства его в этот миг слишком уж запутаны и пристальной экзаменовки не выдержат. Уверен он только в одном: должно быть, выглядит он до невероятия глупо, оказавшись в капкане этой толпы, разинувши рот, как турист только что с автобуса. Он придвигается поближе к Уайли.
16
Большое путешествие — в XVIII в. длительное путешествие молодого аристократа по Франции, Италии, Швейцарии и европейским странам после окончания учебного заведения.
17
«Canned Heat» (c 1965) — американская блюз— и буги-роковая группа из Лос-Анджелеса. Названа в честь жаргонного обозначения консервированного топлива марки «Стерно» (с 1900).
18
Имеется в виду «Грань безумия» (Edge of Sanity, 1989) — британский фильм ужасов французского режиссера Жерара Кикойна по мотивам готической повести «The Strange Case of Dr Jekyll and Mr Hyde» (1886) шотландского писателя Роберта Льюиса Стивенсона и историй о Джеке-потрошителе. В главной роли снялся американский актер и певец Энтони Пёркинз (1932–1992), знаменитый благодаря своей роли Нормана Бейтса в фильме Алфреда Хичкока «Психоз» (Psycho, 1960). «R» (restricted) — категория Американской киноассоциации, присваиваемая фильмам, которые не рекомендуются для просмотра детям до 17 лет без сопровождения взрослых.