— Смелая значит да?
Я молчала, решительно глядя в темнеющие от ярости глаза. Тем временем этот извращенец отросшим когтем провел по моему бедру, оставляя краснеющий след.
— Ты готова к тому, что каждый будет облизывать на тебя? И однажды не сдержавшись попытается трахнуть, и тогда Максу придется его убить.
С ледяным спокойствием глядя в глаза этого психа, хотя в своей нормальности я тоже уже сомневалась, с брезгливостью отбросила его руки. при этом не особо осторожничая и оставляя глубокие царапины.
— Это ты о себе?
Кирилл усмехнулся, с шальным видом слизал кровь с раны, и одним смазанным движением сковал мне руки за спиной.
— Макс мой друг, единственный близкий человек, и при этом я хочу то, что он так бережет. Ты наденешь все что он скажет, и сделаешь все что велит, и я больше никогда тебя не увижу, так будет проще.
Халат снова распахнулся и голая грудь упиралась в стальные мышцы оборотня.
— Иначе что?
Развернув меня к машине, Кирилл одной рукой больно сдавил грудь, и нагнув уперся в бедра.
— Иначе я тебя трахну, а Макс меня убьет. Ты же не хочешь крови, малышка?
Он облизал мне шею в том месте где красовалась метка Макса, я дернулась вырываясь и он отпустил, отступив на шаг. Лихорадочно запахнув халат, со злость посмотрела на мужчину.
— Тебе лечиться надо.
Кирилл улыбнулся показывая клыки и весело промурчал:
— Ага. Только вместе с тобой, к одному психиатру пойдем. Так и представляю разговор с врачом, дорогой доктор помогите мне, злой волк хочет меня поиметь, и врачу после демонстрации понадобиться свой доктор — обойдя машину и снова сев за руль крикнул. — Садись.
Осторожно села, максимально отодвинувшись от этого больного.
— Мы поняли друг друга?
Он кинул на меня косой взгляд.
— Нет.
Усмехнувшись, Кирилл облизнулся словно сытый кот.
— Значит будет весело, мышка.
Пропустила его ерничество мимо ушей. Однажды я все таки его закрою в комнате с мягкими стенами, и полной звукоизоляцией. Он опасен для окружающих.
— Куда мы едем?
— Домой.
— А как же Макс?
Ни на минуту не забывая что он где-то там, все мое нутро требовало вернуться и помочь. Я не восприняла всерьез угрозы и поведение Кирилла, скорее всего он просто пытался показать силу своего убеждения и таким способом заставить покориться, и на время забыть о притяжении, которое тянуло обратно.
— Догонит.
— Ты в этом уверен?
Знала что повторяю одно и тоже по десятому кругу, и что он ничего другого мне не скажет. Но как же мне была нужна хотя бы эта его нерушимая уверенность в своем вожаке, которую я по какой-то причине не чувствовала. Как бы там ни было, против него были не рядовые шавки, а такой же альфа стаи, и последствия могут быть непредсказуемы.
— Абсолютно.
Но этого не случилось, ни сегодня, ни на следующий день.
Глава 37
— Уже два дня прошло. Где он?
Мы застряли в захудалой гостинице, больше похожей на барак для бомжей. Но по словам Кирилла то что надо, чтобы не привлекать внимания. Вдобавок ко всему у нас сломалась машина, она просто не выдержала стремительной езды по раздолбанным дорогам. По словам оборотня до дома оставались сутки пути, оказывается северные не так далеко как я думала. Несмотря на вражду, оборотни все же стараются держаться вместе.
Кирилл развалился на потертом, местами засаленном, местами проваленном диване. Он с хмурой рожей вливал в себя уже пятую бутылка пива, как оказалось они глушат спиртное литрами, при этом могут не пьянеть, а всего лишь испытывать что-то похожее на эйфорию. Но это относилось только к особям мужского пола, женщинам естественно было запрещено даже нюхать алкоголь, не дай бог генофонд испортится. И ничего удивительного, что я сидела на видавшей виды кровати и также с вливала в себя пиво, оно с трудом, но все же оседало в желудке.
— Какого хрена ты у меня спрашиваешь? Я торчу в этой дыре вместе с тобой. — он раздраженно взъерошил волосы, — Я бы мог ему помочь, вместо того, чтобы нянчиться с тобой.
Еще раз отхлебнула горькую жидкость, скривилась и все таки отставила недопитую бутылку.
Проводив ее взглядом Кирилл хмыкнул:
— Макс узнает, прибьет.
Грустно улыбнувшись, пожала плечами.
— Что-то он не торопится. Он точно сюда приедет?
— Я тебе уже сотый раз говорю, это оговоренное место, безопасное настолько, насколько это вообще возможно в нашем случае.