Девчонкам не место в драках. Это я давно усвоил. Нет, это не дискриминация, не подумайте. Мне приходилось видеть отличных бойцов-женщин… Но это…слишком жестоко для них. Вот только вряд ли я думал обо всем этом, кидаясь наперерез ножам.
Ненавижу этот звук. Тот, с которым метал входит в живое плоть. Стыдно признаться, но все, на что оказалось способным мое тело при виде летящих в меня ножей – это зажмуриться изо всех сил. Затем был сильный удар, ощущение полета и жесткое, не смотря на траву, приземление. Но боли не было. То есть, той боли, которая ожидалась. Да, ныл локоть, рассаженный о притаившийся в траве, болел затылок, который тесно познакомился с землей. Ну, пара синяков на спине образуется… Но все это было не то… Где боль от ран? Противно-липкая кровь, стекающая по коже? Непорядок. Разве что… Райвен! Да, этот болван тушкой валялся рядом, видимо приложившись головой о землю сильнее, чем я. А еще на его рубашке в районе плеча расплывалось кровавое пятно. Сизый Йоззи!
Это оказалось больнее, чем я думал. Но не настолько, как бывало. Ножи, это только ножи, а не раскаленные головни, к примеру. Так что… Бывало и похуже, хех. Девчонка цела, я слышал, как она зашевелился, а значит, будет кому меня отсюда вывести в нормальный мир. Если уж нарываться на неприятности, то лучше уж там, честное слово! Как-то привычнее, что ли. Сквозь тишину, подушкой накрывшую голову, пробивается, голос Рене, звавшей меня по-имени и еще что-то там вопившей. Что происходило дальше осталось для меня загадкой, поскольку сознание, балансировавшее на тонкой грани, пошатнулось и соскользнуло в небытие.
Реки на Изнанке расположены там же, где и в обычном мире. Здесь вообще все практически так же. Не существует только того, что привнесли люди. Проще говоря, города, села, дороги, мосты – все это и им подобное остается в привычном мире. Вот на месте Такаоны был лес. И речка. Та самая, которая спускалась с гор чуть южнее городка. Обычно ее называли Стримкой, хотя, насколько мне было известно, на картах она значилась совсем под другим названием. На берегу этой самой речки и был разбит экспромтом наш лагерь. Райвен оказался да неприличия тяжелым. Или это у меня давно не было хорошей физической нагрузки? Очень может быть, что второе. Но это не важно. Гораздо хуже всех моих синяков, царапин и саднящего ожога на правой ладони то, что Волк не приходил в сознание. Похоже, на этот раз учитель превзошел сам себя – обычно его яды начинали действовать минут через десять-пятнадцать после попадания в кровь, а Райвен свалился меньше, чем за минуту. Плохой признак. И самое отвратительное, что я ничего не могу с этим поделать! Травки, нейтрализующие воздействие ядов, тут не помогут потому, что я не знаю, какую именно гадость использовал учитель, но явно не из его стандартного набора. Оставалось только надеяться на Изнанку. Мне это не нравилось. Совсем не нравилось.
Здесь не было ничего. Хотя где это «здесь»?
Здесь – это дома, – подсказал какой-то внутренний голос.
«Дома? А разве у меня есть дом?»
Есть. У всех он есть. Просто не каждый об этом знает. Ты не знал. Или не помнил.
«Чушь! Я прекрасно знаю, что и когда со мной происходило! У меня нет дома!»
Глупенький, глупенький заблудившийся волчонок. Просто ты раньше не приходил сюда. Мы скучали…
«Кто это – мы?»
Мы – это ты.
«Философский бред!»
Не веришь? Зря… Ты поймешь… Со временем… Если выживешь…
«Выживу? Я что – умираю? Это смерть? Не впечатлен. Лично я ожидал чего-то большего.»
Голос рассмеялся. Или это были голоса? Потом они снова заговорили, но в этот раз из их хора вырывался один – звонкий девичий с отлично чувствующейся насмешкой:
А ты не изменился! Даже после стольких лет… Забавный волчонок… Поэтому ты мне и интересен! Так что живи дальше. Мне хочется посмотреть, куда ты дойдешь.
«Вот еще – нашла игрушку! Поищи себе другие забавы!»
Зачем? Мне хватает тебя… – девичий голос снова растворяется в хоре. – Иди к нам – тебе будет лучше здесь, дома!