— Жрица на посту. — Отметил Бармен.
— От сюда не было выхода. — Продолжил Егерь. — Мы обыскали, каждый кусок этой земли, их обыскивали до нас не один раз и будут обыскивать после нас.
Всё грустно вздохнули.
А сейчас внимание! Читайте, что я сказала потом:
— Ну раз вы всё обыскали, то значит выхода нет.
Это сказала я! Представляете! Если бы я реально попала в подобную ситуацию, то отстроила себе обсерваторию на окраине города и сутки напролёт — пока мой век бы не кончился — испытывала новые приборы, новые способы и разрабатывала бы теории. А когда я состарилась: потеряла бы все зубы, мои медные волосы покрылись бы коррозией, а передвигалась я бы на трёх ногах, то детишки бы прибегали к моему забору и рассказывали истории, кто о ведьме, кто о безумной учёной, а кто о психопатке не способной смириться с новыми реалиями. А все мои контакты с внешним миром бы проходили через Карри, а те редкие мгновения, когда я бы выходила в бар убиться вусмерть на меня бы косился весь город: взрослые сторонились, подростки донимали, дети убегали в ужасе, а мамаши им только благоволили.
А тут я смирилась, даже без единого ожога. Что не сделает с человеком сонная дурь.
Карри спрыгнула со стула и начала прыгать в луже кофе.
— Мы идём к Жрице! Мы идём к Жрице! Нас будут посвящать! — Прикрикивала она, на каждый прыжок.
— Она права. — Сказал Бармен. — Вам стоит заглянуть в часовню, там вам всё подробно объяснят и ответят на все ваши вопросы. — Мы с Карри пошли к выходу. — Если предложат дом старика Нейтона — отказывайтесь. Лучше жить на улице!
Я не обратила на это внимание — да и имя Нейтон мне неизвестно — и лишь благодарно кивнула.
Жрица
На улице мы мигом нашли нужное здание: на каменном фундаменте возвышалась деревянная постройка, не сильно широкая, но и не узкая, не высокая, но и не ниже самого высокого мещанского дома. Крыша покрывала красная, текущая жидкость, которая лишь по собственной воле, против всех законов, не лилась дальше границ здания, но в солнечном свете, зайчики, перетекали, с одной стороны, на другую, как бы играя и двигая покрытие.
Пока мы шли до входа я насчитала пятнадцать «очарованных» котов, спокойно шедших рядом с курицами, которые мешались под ногами и усыпали все улицы посёлка.
Мы прошли через открытую дверь. Карри перекрестилась и поклонилась, смотря на деву в балахоне. Заметив нас, она подняла руки и отвела голову назад:
— Ханна, ты встанешь перед тяжёлым выбором. Красные огоньки ознаменуют его.
Явно этот бармен уже донёс, что мы идём. А эту её реплику можно под что угодно подписать.
Мы прошли вглубь здания и сели за свободные места. Проповедь шла ещё несколько минут, закончили её почти полуминутным молчанием. Когда все шестнадцать человек вышли, Жрица, сбросила свой бесформенный балахон, обезличивающий наместника, и подошла к нам. Ей было под сорок лет, обычная фигура и неяркий макияж.
— Здравствуйте, вы, наверное, уже знаете, как меня зовут? Я так и думала. А вот ваши имена для меня скрыты.
Она только что назвала моё имя!
— Я Ханна, а это Карри.
Я не предала этому значения, хотя стоило.
— Занятные имена. — Сказала она, нагибаясь к Карри. — Дети у нас не очень радуют глаз.
— Почему? — Удивилась Карри, привыкшая, что в силу своего возраста она может очаровать любого взрослого.
— Через весь посёлок течёт река, думаю вы её видели. — Мы кивнули. — Она и забрала души всех наших детей и случайно забредших и местнорождённых. Она притягивает юное внимание к себе и заставляет прикоснуться.
— А чего в ней такого? — Спросила Карри.
— Мы не знаем. — Ответила Жрица. — В ней течёт некий эйфоретик, заставляющий превращаться в безвольное, аморфное, повинующееся существо. Видели наших котов? Они бок о бок живут с курами и мысли не мыслят напасть на них, а их языки… — Она скорчилась. — Бррр. Не дай Бог, тебе малышка прикоснуться к ней и тем хуже испить из неё. Неделями будешь ходить с глубоко высунутым языком, а твоей маме, придётся ухаживать за тобой.
Она посчитала, что я её мать. Не в обиду Мерри, но сколько, по её мнению, мне лет? Я что, её в двенадцать родила? Сама старуха и всех по себе ровняет. Но под дурью я не возразила ей.
— Помни, воду из речки трогать нельзя!!! — Пригрозила она морщинистым пальцем. — Может будешь первым ребёнком, выжившем у нас в посёлке.
Дальше она начала нам рассказывать о их иерархии и что Старейшина желает с нами пообщаться поближе, а особенно его интересует мой пистолет, который он высмотрел.